Да, это все говорили. И мама моя смеялась, что это сходство ее только радует. Бабушка ведь красавицей была. А еще отличалась умом незаурядным. И вообще, единственную ошибку она совершила в молодости, поддавшись голосу сердца, а не рассудка…
— Оливия, нам пора, — бабушка протянула руку.
Она никогда не носила колец, за исключением обручального. И я видела теперь его, потемневший золотой ободок. И руку видела, так ясно… узкая ладонь, длинные музыкальные пальцы.
— Нет…
…бабушка осталась там, на старом кладбище, рядом с дедом. Сомневаюсь, что она хотела бы лежать с ним, но этого требовали приличия, а приличия значили для нее куда больше собственных чувств.
— Оливия, не капризничай, — она сказала это ровно.
Она и прежде-то никогда не повышала голос.
Даже когда я устраивала показные истерики со слезами и валянием на полу — сама-то не помню, но рассказывали, — она оставалась спокойна. И я заражалась этим спокойствием.
Мне так ее не хватает!
— Нет, — повторила я, смахивая непрошеную слезу. — Прости, но… я знаю, что ты ушла.
Умерла.
— Ты тоже умерла. — Бабушка смотрела на меня, и под взглядом ее мне было неуютно. — Но ты здесь.
— Ты умерла? — Ричард приподнял бровь.
— Потом объясню…
— Пойдем, дорогая… тебе пора домой.
— У меня больше нет дома…
— Не стоит бояться. — Протянутая рука почти касалась ограды, и змеи беспокоились, шипели. — Это не больно. Просто дай мне руку, и мы вернемся. Ты ведь не умерла… ты в коме…
Да?
— И все, что вокруг, это лишь игра твоего разума.
— И ты?
С этой точки зрения я проблему не рассматривала. А ведь логично. Куда уж логичней волшебного иного мира с некромантами, альвинами и чужими могилами.
— Ты всегда была такой фантазеркой…
Нет.
Ее нет.
А есть туман. И тварь. И… и если я действительно не умерла? Упала на асфальт, разбилась, но не до смерти. Лежу где-то там под капельницей, а в моих мозгах ковыряется дежурная бригада.
Но тогда возвращаться тем более глупо.
— Оливия, не упрямься…
— У тебя свои призраки, — нормальным голосом заметил Ричард. — Но твои не страшные…
— Нет, — я покачала головой.
— Если ты останешься здесь, то умрешь…
— А если не останусь?
— Ты поправишься. Ты еще найдешь свою любовь. Ты молода. Красива. Свободна… твой супруг…
— У тебя есть супруг? — не удержался от вопроса Ричард.
— Потом, — я отмахнулась.
— …получит по заслугам. Он умрет. А тебе останутся его деньги…
Надо же, до чего заманчивое предложение, вот только моя бабушка в жизни не стала бы заговаривать о деньгах. Во-первых, это в высшей степени неприлично, а во-вторых, она была пусть и строга, но справедлива. И уж точно не стала бы желать смерти никому.
Даже такой скотине, как мой муженек.
— Тебя нет, — я закрыла глаза и повернулась спиной.
— Я есть… хочешь, я рассужу тебе… скажем, что-нибудь, о чем знали лишь мы? Например, о том, как твоя матушка сшила тебе на Новый год костюм зайца, а ты хотела быть Снежной королевой…
…помню.
