– Да кто же тебе разрешит. – Я показала ему язык.
– За что ты меня так не любишь? – тоскливо вздохнул Чарли.
– Люблю, – не согласилась я. – Очень люблю! И потому протухнуть не позволю. Вообще, друзья, дорогой мой братец, это только первый шаг.
– Так, что-то мне не по себе, – насторожился он. – А дальше что?
– Девушка, мой хороший, девушка, – коварно ухмыльнулась я. – Такому отличному парню в таком прекрасном возрасте просто необходима личная жизнь!
Чарли нахмурился и окинул меня внимательным взглядом.
– Ты сегодня очень странная, – вынес вердикт. – Не похожа на себя.
– Вот и я говорю, что она странная, – не выдержала и вполголоса высказалась Лилея.
Да-да, ей совсем не интересно!
– Я не странная. Просто радуюсь тому, что вырвалась из темницы, – широко улыбнулась я. – А вот вы двое странные! Особенно ты, братец!
– Почему это я странный? – обидчиво спросил тот.
– Я не странная! Я – плетельщица! – гневно высказалась Лилея, откладывая книжку.
Следующие полчаса мы трое вдохновенно ругались, выясняя, кто из нас более странный. Причем если сначала каждый доказывал, что не он, то позже каким-то образом все поменялось. В результате выяснили, что любить готовить – не странно, шарахаться от людей – тоже, да и быть плетельщицей вполне нормально. А вот с пеной у рта выяснять, кто более ненормальный… воистину странно!
– Вот уж не думала, что буду сидеть в собственной комнате с девушкой и парнем и так спорить, – неожиданно созналась Лилея.
– Это все она. – Брат бесцеремонно ткнул в меня пальцем. – Только появилась, а уже мою жизнь вверх дном перевернула.
– Обращайтесь, дорогие мои, – благостно, словно переевшая сметаны кошка, улыбалась я. – Всегда готова помочь.
Соседка едва слышно хмыкнула и, на миг опустив глаза, посмотрела на меня:
– В тебе горит живой огонь. У него хочется греться, правда. Но большинство людей… другие. Потому я прошу тебя… Не пытайся вытащить меня в свой мир, мне там не место. Я буду тебе соседкой, помогу, чем смогу, но… Мы не будем друзьями, Мирослава. Так будет лучше и для тебя, и для меня.
И пока я пыталась найти слова для достойного ответа, Лилея резко встала и вышла из комнаты.
Черт, а так все хорошо начиналось!
– Кто бы мог подумать… – задумчиво произнес Чарли, глядя на закрывшуюся дверь. – Серьезная, сильная, опасная плетельщица… И такая хрупкая и ранимая девушка. Мира, ты же не оставишь все так? – Он перевел взгляд на меня.
– Можешь не сомневаться, – неуступчиво поджала я губы. – Она нуждается в близких людях, но считает себя ущербной, недостойной дружбы. Слишком иной. Я в лепешку разобьюсь, но докажу ей, что это не так.
Брат ушел за пять минут до комендантского часа. Вернее, его выперла суровая и непреклонная Нана, которая сопровождала могучего вида парней, тащивших мои вещи. Я, обозрев гору чемоданов, схватилась за голову. Комендант жест просекла и, посмеиваясь, спросила, не хочу ли я отдать половину ее сестре на хранение. Конечно же хотела! И не половину, а все! Оставила себе только несколько домашних платьев и одно простенькое на выход. В ближайшее время этого будет достаточно. А завтра, надеюсь, закажу себе более привычную одежку.
После того как ушла Нана, ко мне заглянула Лейла. Она принесла несколько комплектов постельного белья и два полотенца.
Я сразу же принялась застилать кровать – день был суматошный, устала страшно.
До того как я уснула, соседка так и не вернулась.
Глава 8
Наставница сдержала оба своих обещания: утром вытащила меня к портному, а потом завела в один интересный ресторанчик, где под вино рассказала много чего интересного.
У портного я отвела душу! Для начала выяснила цены, чтобы рассчитать бюджет – не хотелось бы просить взаймы у маркизы Ольвери, хоть та и предлагала свою помощь. Впрочем, все оказалось вполне приемлемо. За три пары разной степени узости брюк, четыре рубашки, одну кокетливую блузочку и кожаный жилет до середины бедра я заплатила тридцать золотых, то есть чуть меньше трети месячного бюджета. Как и говорил Чарли, сотня – вполне вменяемая по меркам этого мира сумма. А потом, загоревшись предложением наставницы, вместе с форменным платьем заказала себе китель, как у брата. И только после этого осознала, что под весь этот набор у меня нет подходящей обуви. Так что перед рестораном мы зашли еще к сапожнику, где мне повезло купить удобные ботинки на низком каблуке с плотной шнуровкой, словно на меня сшитые. И договориться с мастером, что он мне сделает еще три пары – высокие походные сапоги из неубиваемой кожи, туфли-лодочки и босоножки на танкетке. Последнее сапожника очень заинтересовало, потому что местным дамам подобный фасон известен не был.
И мы еще добрых полчаса провели с ним над чертежами, в конце концов договорившись, что, если модель пойдет в народ, мне с каждой пары будет капать пять процентов. Наставница, посмеиваясь, согласилась стать гарантом этого.
– И вот так всегда, – с усмешкой сказала она, когда мы вышли от сапожника. – Почти каждый переселенец приносит с собой что-то свое, что сразу берут
