Хотя голова была безволосой, неестественно белые и очень длинные волосы росли в самых неожиданных местах: свисали с предплечий, с живота, коленей. Волосы развевал холодный пустынный ветерок.
Существо улыбалось. У него не было клыков, но во рту виднелось множество очень крупных зубов.
Звуковая дорожка совершенно не соответствовала изображению. Трейси Синглтон комментировала происходящее, но ее голос и комментарии относились к тому, что она будто бы видела, а не к реальной картине, записанной камерой. Где-то в отдалении слышались крики, звуки разбившегося стекла, шум автомобильных моторов и визг покрышек. Но все это почти полностью перекрывал свистящий и булькающий звук – что-то среднее между завыванием ветра и шумом воды в трубах; странный звуковой фон, создававший впечатление, будто все происходит в вакууме, а не в реальном мире.
Кассета закончилась, и на экране черную пустынную ночь сменил беспорядочный поток серых и черных точек. Громкое и назойливое шипение звуковых колонок казалось почти успокаивающим после прежних адских звуков.
– Так вот что нам противостоит, – сказал Росситер. Его привычная заносчивость пропала; было видно, что он оторопел, и тон его стал необычно смиренным.
Стив перекрестился.
– Нам всем надо укрыться в церквях. Всему городу. Отсидеться в них и использовать их как крепости.
– Церкви не защитят вас, – сказал Рич. – Вампир живет в церкви.
Роберт встал, выключил видеомагнитофон и телевизор. Бабушка Сью сказала что-то на китайском языке.
– Хочет ли кто-нибудь отказаться? – перевела Сью. Она оглядела людей, собравшихся в комнате, внимательно посмотрела в лицо Роберту, Ричу, Росситеру, Вудсу, Бьюфорду и двум полицейским. – Вот что живет в церкви. Этому существу сотни, может быть, тысячи лет. Оно убило больше людей, чем любой из нас может вообразить. Оно не станет лежать в гробу. Оно не станет спать. Если в церковь не проникает свет – а я думаю, что так и есть, – то, вероятно,
Никто не сказал ни слова.
Сью посмотрела на свою бабушку.
– За дело, – сказал Роберт.
Как только они вышли на парковку у полицейского управления, подул холодный штормовой ветер, принесший из пустыни клубки перекати-поля и песок, так что видимость снизилась до нескольких метров.
Рич глядел из окна машины Роберта на непрерывную круговерть песка и пыли. Ему это совсем не нравилось. Ночную тьму можно, по крайней мере, рассеять светом, но не было способа нейтрализовать песчаную бурю.
Он подумал, что, возможно, этот необычный ветер каким-то образом устроил
– Мы найдем их, – мягко сказал Роберт. – С ними все будет в порядке.
– Что?
– С Анной и с Кори.
Рич кивнул.
– Да, – и ободряюще улыбнулся брату.
Он сам себя обманывал. Он знал это. Несмотря на то, что сказала бабушка Сью, Рич не верил в то, что Кори и Анна целы и где-то прячутся. Он знал, чувствовал, что
Но, хотя в глубине души Рич все это понимал, он притворялся перед другими, а отчасти и перед собой, будто его семья в безопасности. Так было легче. У него сейчас не было времени на то, чтобы разобраться с эмоциями. Он не мог позволить себе переживать горе, боль и утрату. Это будет позже. Сейчас же ему нужно уничтожить монстра.
Рич поглядел в окно на неясные силуэты нескольких зданий, которые можно было разглядеть сквозь песок. Песчаная буря, подумал он. Завывает почти как плачет.
Люди выстроились на улице перед церковью и ждали. В руках у них было оружие. Прихожане Уиллера.
Роберт повернул за угол и нажал на тормоза, вторая полицейская машина чуть не врезалась в него.
Улица была перекрыта. Десятки людей – может быть, сотня – стояли посреди дороги. Они были еле видны, как армия теней за стеной песка, но все равно можно было разглядеть, что они сжимают лопаты, топоры и вилы – все, что может служить оружием.
Радио затрещало, и через крошечные динамики прозвучал сухой голос Росситера.
