Чтобы не чертыхнуться и не выйти из образа, она закусила губу и вновь повернулась к окну – это неуместное мурлыканье начинало бесить! Да и парень стал раздражать.
Она провела с ним весь вечер, а до сих пор не смогла раскусить. То есть, он, конечно, опасности для операции не представлял, да и был, в общем-то, вполне разговорчив, разоряясь о своем тяжелом детстве, но было одно «но». Она пятой точкой чувствовала, что с этим парнем далеко не все так просто.
Нет, конечно, в характеристике она напишет, что он уникум, хотя бы на том основании, что создал прецедент, когда из трущоб поступил в Академию. Но все же он что-то скрывал. Что-то не сходилось. Что-то неуловимое, эфирное – нечто чего нельзя ухватить.
Воспользовавшись тем, что ее подопечный поглощен рассматриванием городской стены и молочным океаном, плещущимся за ней, она прикрыла веки и привлекла все свои способности к концентрации.
Ей известно, что объект неординарен – каким-то образом он получил в трущобах знания, необходимые для успешного зачисления в Академию. Но даже прохождение конкурса четыреста человек на место, само по себе ничего бы ему не дало, если бы он не мог оплатить учебу. Большая удача, что его мать- алкоголичка в этот самый момент приглянулась какой-то шишке с Верхних уровней. И приглянулась настолько, чтобы «вывести ее в люди», затянуть с ней продолжительный роман и согласиться спонсировать учебу Саймон Сэта. А еще подарить ему право иметь на бумаге официального отца – очень удобно для последнего.
Личность сего благородного человека для Управления пока оставалась неизвестной: этот примерный гражданин вскоре бросил свою пассию, но продолжал регулярно перечислять деньги на счет. Анонимность отправителя этих денег была настолько надежной, что без дополнительной информации даже отделу финансовой разведки пока не удалось узнать их источник, а стандартные процедуры и опросы свидетелей не могли быть проведены, чтобы не насторожить объекты. Впрочем, это неважно.
Саймон Сэт обладал комплексом героя, заставлявшим его пытаться спасти людей в трущобах, но эту черту компенсировала лень. Он почти не учился и не стремился найти хорошую работу. Вся его жизнь умещалась в крохотных процессорах, без устали генерирующих вымышленную реальность.
Его можно было бы назвать конченым игроманом, с полной аналогией к неизлечимому наркоману, но он умудрялся удерживать достигнутые позиции на протяжении нескольких лет, ведь его так и не вышибли из Академии.
Но ее мысли текут не в том русле. Конечно, все перечисленное было, по меньшей мере, странным, но, по сути, это не ее головная боль – пусть этим занимаются аналитики Управления. Она лишь должна составить психологический портрет – своего рода образ, лишь взглянув на который, любой поймет с кем имеет дело.
А вот образ-то как раз и не складывался. Она долго не понимала почему, как могла развлекала объект, улыбалась, выуживала информацию по крупицам, но лишь пройдя через «VIP-вход» самого элитного клуба города, наконец, озарилась ответом.
Этот парень был склеен.
Весь его образ был склеен из кусков. Склеен талантливо, но небрежно, будто несколько историй жизни разных людей переплелись в едином человеке, гармонично дополняя друг друга, но все же противореча.
Как может простой студент вот так вот просто попасть в клуб, у входа в который толпятся мажоры, фотомодели и даже видные деятели города? Абсурд. Невозможно!
Однако это было так. Имя Саймон Сэт произвело на девушку-хостес поистине магическое действие. Саймон Сэт, кажется, был здесь не просто VIP- персоной.
Она решила форсировать события: накачать объект алкоголем и наркотой, повести на танцпол – разогнать его кровь так, чтобы этот адский коктейль скорее обрушился на мозг. Сама она заблаговременно приняла меры предосторожности, но каково же было изумление, когда на пути к приватной кабине она поняла, что этот парень трезв как стеклышко. Неужели он тоже принял чертову горсть таблеток за несколько часов до их знакомства?
Этого парня надо срочно вывести на чистую воду! Нужна дополнительная информация.
Она приволокла его в приватную кабину, которая больше походила на номер пятизвездочной гостиницы, а потом отделалась от него под предлогом необходимости «попудрить носик». Убедившись, что никакой следящей аппаратуры в ванной нет, поднесла к лицу запястье левой руки и нажала на один из драгоценных камней золотого браслета. В то же мгновение на тыльной части ладони возник экран, на котором спустя секунду появилось родное лицо.
– Шеф, не разбудила?
– Все в порядке, Сандра, – ответил он, – я остаюсь на работе до завершения твоей операции. Кстати, сколько времени тебе еще надо?
– Об этом я и хотела поговорить. С этим парнем что-то не то. Открылись новые факты, и мне нужно, чтобы аналитики их быстро обработали. Кстати, по нему появилась хоть какая-то новая информация?
– Нет, и я сомневаюсь, что сегодня она появится. Время к полуночи – аналитики, как и все оперативники, уже в своих постелях. Но я подниму их, если ты считаешь, что это необходимо.
– Ладно, пусть отсыпаются, но, боюсь, завтра их ждет головная боль… Как всегда справлюсь сама.
– Сандра, я, конечно, не аналитик, но кое-что могу посоветовать… Что у тебя произошло?
