как и следовало ожидать, безупречно – и прошла в соседнее помещение, по случаю оказавшееся ее будуаром. Феона была уже там – пять минут – как, впрочем, и тряпки. Обе две – шелковая и батистовая – лежали на столе. Красное пятно и белое.
– Ваш кофе, ваша светлость!
– Одеваемся!
Ну, там, собственно, и одевать-то было нечего. Но и то сказать, даже одевшись, выглядела Дарья – если верить отражению – практически раздетой.
«Ну, где-то так и задумывалось, не правда ли?»
– Что скажешь? – спросила она Феону.
– А что вы хотите услышать? – «механическая девочка» порой казалась живее всех живых. И уж точно – умнее.
– Правду! – Дарья выпила рюмку коньяка и пыхнула папироской, поглядывая то на себя в зеркале, то на Феону, застывшую рядом.
– Правда разная бывает, – вполне по-человечески пожала плечами не вполне живая служанка. – С одной точки зрения так, а с другой – совсем иначе.
– Значит, все-таки бл… – усмехнулась Дарья, она была довольна полученным эффектом.
– С одной точки зрения, – согласилась Феона.
– А с другой?
– С другой – шлюха, – мило улыбнулась служанка.
– А если батарейки вытащу?
– А у меня нет батареек.
– Но что-то же есть? – ухмыльнулась Дарья.
– Замучаетесь искать, ваша светлость.
– Ладно, – согласилась Дарья, ну, в самом деле, не связываться же с машиной! – Что там Марк?
– Господин де Вриз готов и ожидает вас в гостиной.
– Ладно, пусть будет гостиная! – Дарья стремительно миновала несколько дверей и остановилась, с интересом рассматривая мужчину, сидевшего в кресле напротив.
На самом деле, сейчас она увидела Марка впервые после Венеции. Разумеется, он не изменился. Да и с чего бы вдруг? Разве что оделся несколько иначе: костюм-тройка, белая рубашка с галстуком – хоть сейчас в присутствие. Сидел в кресле, пил кофе, курил сигару, смотрел на Дарью. Рассматривал.
– Забавный выбор… – сказал после короткой паузы. – Насмотрелась на аханков? Но это, скорее, мужской костюм, чем женский, да и краски не вполне аханские. Впрочем, возможно, что-то старогекхское? Ты же блондинка, и глаза серые…
– И рост всего метр семьдесят восемь…
– Ну, не метр девяносто, и то хорошо. У вас это серьезно? – спросил, не меняя интонации.
– А у нас? – спросила она.
– Мы с Гретой разные люди, что бы ты об этом ни думала, – покачал он головой. – И дело не в том, что я мужчина, а она женщина.
– Я знаю, – кивнула Дарья, – но мне это не мешает, а тебе?
– Не знаю, – он встал из кресла и жестом пригласил Дарью к выходу. – Не успел обдумать, меня же здесь не было.
– Совсем? – Вопрос напрашивался, так почему бы не спросить?
– Совсем, – открыл он перед ней дверь. – Когда я ухожу, я ухожу. Карл, кстати, тоже.
– А Грета, значит, нет?
– Не всегда, – усмехнулся Марк, пропуская ее вперед. – Не сразу. Где-то так.
– Сложно у вас всё, – вздохнула Дарья. Искренно вздохнула, прочувствовав вдруг то, что уже много дней обкатывала в своем холодноватом уме математика и инженера.
– Да, непросто, – согласился Марк. – Но мы есть только то, что мы есть. Быть кем-то другим просто невозможно. Я должен подумать, и если ты не передумаешь, мы вернемся к этому разговору позже.
– Как скажешь, – Дарья, как ни странно, поняла, о чем он говорит, и не нашла, на что обидеться.
– У нас минут десять в запасе, не хочешь рассказать, о чем говорила с тобой Лучезарная?
– Не хочу, и не обижайся! – подняла руку Дарья. – Это между нами двоими, Лучезарной и мной. Очень личное. Так что, если и расскажу, то не теперь. Понимаешь?
– Понимаю и принимаю, – кивнул он, – но попытаться-то можно было?
