канун все драконы рода Ульер слетятся на всеобщий сбор. Это великий праздник для нас. Когда мы объединяем наши силы, то становимся практически всемогущими. Родные поддержат меня в решении. Арчер должен забыть тебя. Мы вырвем из его памяти все эти несчастливые дни. Он никогда не вспомнит о том, что бывал в этих краях. Думаю, ты согласишься, что так будет лучше для вас обоих.
— Но он ведь говорил, что я — его половинка… — растерянно пробормотала я, невольно содрогнувшись от ледяного тона Деяны, — что если мы расстанемся, то никогда больше не обретем счастья…
— Арчер очень романтическая натура. — Деяна презрительно усмехнулась. — Наверное, это я виновата. Позволяла ему слишком много читать. Вот он и набрался пафоса сверх меры из старинных легенд. Да, драконы действительно верят в то, что любовь дается лишь однажды и на всю жизнь. Но не всем нам дано ее встретить. Поверь мне, в этом нет ничего страшного. Я знаю множество драконов, которые вступают в браки, рожают детей без этого чувства. В принципе, любовь далеко не основное условие для долгого счастливого брака. Главное — уважение, взаимопонимание и готовность помочь друг другу.
— По всей видимости, сам Арчер с вами не согласен, — с нескрываемым скепсисом протянула я. — Иначе с чего ему было так сопротивляться, когда вы озвучили ему свое решение.
— Порой родителям приходится быть жестокими с детьми. — Деяна флегматично фыркнула. — Нельзя же позволять им абсолютно все. Иногда надлежит вспомнить о своей родительской власти и взяться за розги. Фигурально выражаясь, конечно. — Я продолжала смотреть на драконицу, ожидая признания, и после краткой заминки она неохотно продолжила: — Да, признаюсь, я пленила Арчера и вытащила его из этого дома. Он, конечно, разъярен сверх всякой меры. Полагаю, несколько недель в подземелье родного замка остудят его пыл и заставят вспомнить об уважении к родителям. К тому же он забудет о своих лишениях после того, как мы исправим ему память.
— И забудет обо мне, — чуть слышно выдохнула я, не смея поверить услышанному.
— Естественно. — Деяна расплылась в широкой предвкушающей улыбке. Перегнулась через стол и с лживым сочувствием протянула: — Ну-ну, не расстраивайся, девочка. Я гляжу, разлука с матерью пошла тебе на пользу. Похорошела-то как за то время, пока я тебя не видела! Не сомневаюсь, ты без особых проблем найдешь дурачка, который будет готов выполнить любую твою прихоть. Вряд ли вас ожидают долгие счастливые годы совместной жизни. Ты же арахния, значит, достаточно скоро станешь не менее счастливой вдовой. И опять выйдешь на охоту. Это теперь твоя судьба. Смирись с ней.
Я опустила голову, чувствуя, как от холодного презрительного тона нейны Деяны на моих глазах закипают жгучие слезы обиды и бессильного негодования. Как она смеет так говорить?! Она же ничего обо мне не знает! Да никогда, ни за что в жизни я не стану такой, как моя мать! Я не буду питаться энергией и тем самым убивать дорогих мне людей! Лучше умереть, чем превратиться в подобие паучихи!
— Не плачь, — равнодушно обронила Деяна, без особых проблем поняв, какие эмоции меня терзают. — Я понимаю, что сейчас ты не веришь мне. Готова кинуть вызов богам, лишь бы отказаться от своей судьбы. Но рано или поздно ты осознаешь, что ничего не способна изменить. Более того — тебе понравится так жить.
Первая крупная слезинка не удержалась и скатилась по моей щеке, оставляя за собой влажный след. Я с шумом втянула в себя воздух и вытерла глаза кулаком, не желая, чтобы эта самодовольная надменная драконица видела проявление моей слабости. Это даст ей лишний повод для злорадства.
— Можешь остаться в этом доме еще на пару дней, — милостиво проговорила Деяна, даже не пытаясь скрыть довольной усмешки, которая выступила на ее губах после того, как я заплакала. — Я пришлю сюда слуг через неделю. Они должны будут забрать вещи и книги Арчера. Надеюсь, к тому моменту ты будешь уже далеко отсюда. И это для твоего же блага, поскольку слуги получат недвусмысленный приказ: огнем расправиться с любой нечистью, которую они тут встретят.
Я опустила голову еще ниже и крепче сжала кулаки. До безумия хотелось забыть о всех своих хороших манерах и накинуться на драконицу. Вцепиться ей в волосы, изрядно проредив их и растрепав безукоризненный пучок, оставить глубокие кровавые царапины на этом длинном аристократическом лице, преисполненном выражением собственной значимости. И, самое главное, испортить ей маникюр!
Последняя мысль ужаснула меня. Я так зримо и с таким наслаждением представила, как буду железными клещами выдирать ей ногти, что меня невольно прошиб холодный пот. Но еще страшнее мне стало, что при этом моя тень, до сего момента спокойно лежавшая между мной и нейной Деяной, вдруг словно сама собой зашевелилась и выпустила несколько тонких отростков, став пугающе похожей на силуэт паука.
Не осталось это незамеченным и для Деяны. Она улыбнулась еще шире и вкрадчиво проговорила:
— Вот видишь. Твоя сущность уже просится на свободу. Ее освобождение — вопрос ближайшего будущего.
Я лишь зло скривилась, но промолчала. Впрочем, а что мне было говорить? И без того понятно, что Деяна имеет все основания радоваться. Я проиграла, проиграла по всем пунктам. Мы с Арчером больше никогда не встретимся, более того — он даже не вспомнит, что на свете существует рыжая девчонка, у которой, как оказалось, такое странное происхождение. Но только сейчас я осознала, что действительно успела полюбить его. И при мысли, что я никогда больше не увижу Арчера, слезы еще быстрее потекли из моих глаз. Я горько зашмыгала носом, забыв о своем намерении не показывать перед нейной Деяной слабость.
— Да, кстати, я знаю, что ты изрядно пообносилась, — продолжила она после долгой паузы, видимо, желая вдоволь насладиться моим расстроенным видом. — Я говорю о том недоразумении, что было на тебе при нашей первой встрече. Даже платьем назвать стыдно ту грязную порванную тряпку. Поэтому
