– А кто она тогда? – с живым интересом обернулся к нему барон. – Твоя любовница?
Любовница? Я с чуть слышным недоумением хмыкнула. О какой любовнице может идти речь, если Ричард предпочитает свой же пол? Или его отец все еще не оставил надежд свести сына с какой-нибудь особой женского пола?
– Мой друг и мой компаньон, – сказал Ричард, прежде ободряюще подмигнув мне.
– Друг… – Барон Вертон вложил в это слово столько презрения, будто речь шла о каком-то оскорблении. Вздохнул и язвительно посетовал: – Когда ты уже поймешь, что женщина не может быть другом? Подстилкой, кратковременным увлечением, на крайний случай – матерью твоих детей. Но не другом. Эти суть порочные создания не умеют дружить. И недостойны дружбы.
Мои брови поползли вверх. Ого! В словах барона слышится настоящая ненависть. Любопытно, почему он настолько низкого мнения обо всех женщинах? Даже немного обидно за свой пол стало.
– Отец, зачем ты пришел? – прямо спросил Ричард. – Кажется, я просил тебя оставить меня в покое.
Вертон неожиданно смутился. Он перевел взгляд на свои руки, с отвращением поднес их к носу и понюхал.
– Сперва я бы хотел умыться, – глухо сказал он. – Стараниями твоей дев… – На этом месте Ричард недовольно кашлянул, и барон с усилием исправился: – Стараниями этой Агаты я весь провонял сырым мясом. Можешь не провожать меня до ванной. В твоем скворечнике я сам ее найду.
После чего, не дожидаясь ответа от малость растерявшегося Ричарда, отправился прочь из гостиной.
– А куда скорее вы просто уже изучили квартиру, пока Ричарда не было, – произнесла я нарочито громко.
Вертон наверняка услышал мои слова. Но предпочел проигнорировать их, скрывшись в глубинах квартиры.
Я перевела взгляд на Ричарда и невольно поежилась. Он смотрел вслед своему отцу с таким выражением, как будто в мечтах уже представлял его мертвым и раздумывал, куда бы спрятать тело.
– Прости, что так получилось, – искренне покаялась я. – Я в самом деле не предполагала, что это твой отец.
– Ничего страшного, Агата. – Ричард с усилием оторвал взгляд от двери, за которой скрылся барон, и тепло улыбнулся мне. С нескрываемым сожалением добавил: – Жаль, что ты не врезала по нему чарами.
Ричард больше ничего не добавил. Зашел в спальню и подобрал с пола многострадальный кусок мяса.
– Пожалуй, я все-таки займусь ужином, – проговорил он. – Отец ждал достаточно долго, если даже заснул. Подождет еще.
И ушел прежде, чем я успела ему что-нибудь сказать.
Я рассчитывала, что после умывания барон присоединится к своему сыну и они на кухне обсудят все проблемы без посторонних ушей. Но ошибалась. Через пару минут Вертон вошел в гостиную. Темные волосы мужчины влажно блестели, капельки воды переливались и на его обнаженном торсе – испачканную рубашку барон снял.
Я невольно смутилась при виде этой картины. Если честно, телосложению барона мог бы позавидовать любой молодой красавчик. Худощавый, жилистый, на груди и животе ни грамма лишнего жира.
Интересно, сколько ему лет? По моим подсчетам получалось, что никак не меньше пятидесяти, поскольку Ричарду около тридцати. Но в волосах нет и намека на седину.
– Давно ты спишь с моим сыном? – прямо спросил Вертон, не озаботившись понизить при этом голос, словно совершенно не беспокоился о том, что разговор может услышать Ричард.
– Я вообще с ним не сплю, – огрызнулась я, в очередной раз удивившись настойчивому интересу барона к личной жизни своего сына.
– Жаль, – холодно обронил он.
Ага, стало быть, мое первое предположение оказалось верным. Получается, барон Вертон все еще не отчаялся вернуть Ричарда в лоно традиционных отношений.
– Жаль, ему бы не помешало скинуть напряжение, – продолжил Вертон. – Беда Ричарда в том, что он не умеет расслабляться. Секс для этого – наилучшее средство.
Я досадливо поморщилась. Мне не нравились разговоры на столь деликатную тему. И уж тем более я не собиралась беседовать с бароном Вертоном о постельных предпочтениях его сына.
– Ты симпатичная, кстати, – неожиданно заметил он. – Правда, немного макияжа не повредило бы. Я не особый любитель так называемой естественной красоты. Помада и румяна еще никого не делали страшнее, если пользоваться ими в меру. Да и платье на тебе так себе. А что за жуть на ногах?
А вот теперь я покраснела, безуспешно пытаясь спрятать старые разношенные ботинки под подол платья.
– Вас забыла спросить, как мне одеваться и краситься, – огрызнулась я, пытаясь за грубостью скрыть смущение.
– А надо бы спросить, если желаешь замутить с моим сыном, – хладнокровно проговорил он.
– Ничего я не желаю! – фальшиво возмутилась я. – С чего вы вообще это взяли?
– С того, милочка, что приличные девушки на ночь глядя не заявляются в гости к одинокому неженатому мужчине и не вваливаются в его спальню. – По губам барона зазмеилась неприятная усмешка.
