Все молчали, лишь в глазах у многих застыл страх вперемешку с разочарованием и восхищением. Какие странные эмоции бывают у людей, когда их планы рушатся, но они осознают, что не могло получиться лучше. Дарий подал мне руку, тем самым заставляя подняться на ноги. Мы смело двинулись вдоль ровных рядов гостей, давая всем присутствующим понять, что у нас нет ни малейшего страха. Склонялись головы, подданные прятали взгляд. Когда этот круг почета был окончен, мы вновь встали у своих тронов. Я посмотрела на возлюбленного, прочитав в его глазах одобрение на следующие действия.
– Все могут быть свободны. Уверена, что в ваших кланах вас ждет множество срочных дел.
Намек поняли все, поэтому поспешили покинуть тронный зал. Исключением из общего числа была моя мама. Она стояла каменным изваянием и с ненавистью смотрела на Ордариона. Когда в зале остались только я, принцы и двое стражников у дверей из числа поддерживающих Ордариона кланов, мама решила начать разговор:
– Ты совершаешь ошибку. Они используют тебя.
– Он моя пара. Разве это возможно? – обессиленно спросила я. Что-то ей доказывать я устала. Не было ни физических сил, ни моральных. Я лишь ждала рассвета, чтобы тот смыл с меня тревоги прошедшего дня и ночи.
– Истинные пары – выдумка! Бог дважды изменил Богине, так с чего ты взяла, что твой обожаемый Ордарион будет хранить тебе верность?
В ней говорила боль. Она слишком поздно осознала свои чувства к мужу. Действительно, истинные пары – это дар-проклятие. Сколько судеб они погубили! Вот только это не моя история. У моей истории счастливый конец. Ордарион хотел ответить, причем, судя по взгляду, в весьма грубой форме, поэтому я взяла его руку и крепко сжала в своих пальцах, после чего отпустила и сделала несколько шагов вперед.
– Я доверяю ему, ведь доверие – это самое важное, что есть в отношениях. Мне жаль, что ты так и не познала счастье истинного единения. Я прощаю тебя, но только ради самой себя. Не хочу губить себя ненавистью и обидой.
В глазах матери полыхнула ненависть. Изумрудные глаза зажглись огнем, и я вспомнила, что она сильная магиня. Столп изумрудного пламени полетел в Ордариона, но в то же мгновение Ирдар выпустил болт в мою маму. Для меня время будто замедлилось. С одной стороны было пламя, летящее в моего возлюбленного, но я точно была уверена, что он сможет его остановить, не зря же он полубог, с другой стороны – родительница, которой суждено было умереть от кровотечения.
Перед глазами проносились воспоминания детства, потом юности. Неужели она всегда все делала с расчетом? Я не уверена, руководили ли ею постоянно корыстные побуждения, но знаю – какой бы она ни была, она моя любимая мама. Она тот человек, который сделал мое детство счастливым, радостным, веселым. Я люблю ее, несмотря ни на что, ведь мы не выбираем, кого любить, а лишь тех, кого ненавидеть. И ее ненавидеть я не желаю.
– Нет!
Я бросилась наперерез болту. Сталь легко вошла в мою грудь, словно нож в масло. Я вскрикнула и осела на пол, захлебываясь собственной кровью. Крик мамы и Ордариона раздался одновременно. Они оба бросились ко мне. Кажется, родительница только сейчас поняла, насколько любит меня.
– Львенок!
– Лео!
Дарий притянул меня к себе, положив мое тело к себе на колени. Мне стало еще больнее, но я не могла лишить его последних совместных мгновений. Больно. Очень больно. В глазах возлюбленного стояли слезы, Дарий лихорадочно гладил меня по волосам, не в силах совладать с собственными эмоциями. Мама рыдала рядом, а я чувствовала, как мое сознание начинает уплывать.
– Дарий, я не хотел! О боги, простите меня! Что я натворил?! – Голос Ирдара раздавался где-то вдали, но, кажется, именно он отрезвил Ордариона.
Слезы будто высохли на его глазах, он крепче сжал меня в объятиях, прижав к себе, и прокричал куда-то в пустоту:
– Вы вернете мне ее! Слышите? Я сровняю ваш любимый мир с землей, сожгу его в огне, если вы не вернете мне ее! Вы не посмеете отнять ее у меня!
– Львенок, – шептала мама, гладя меня по волосам.
Почему я не умираю? Мне больно, очень больно. Видимо, болт попал неудачно, не в сердце, раз я еще жива, но истекаю кровью. Но, кажется, моя смерть неминуема. Кажется для обычного смертного, но не для сына Бога.
Зал неожиданно залил яркий свет, а у меня уже не было сил, чтобы зажмуриться. Слова доносились до меня будто сквозь плотную пелену, но сознание продолжало удерживать меня на тонком волоске жизни.
В центре зала после исчезновения света остались стоять двое – Бог и Богиня. Они бесстрастно взирали на происходящее, и лишь где-то в глубине их глаз теплилась нежность. Ирдар и моя мама распростерлись на полу в глубоком поклоне, но Ордарион с вызовом посмотрел на них.
– Спасите ее!
– Она смертна, – ответила Богиня.
– Смертна? – усмехнулся Ордарион. – Ты спасла ее еще тогда, когда она была в утробе матери. Желая мне счастья, ты настояла на возвращении Леоники в этот мир. Ты знаешь, что я – будущее вашей любимой расы, так спасите ее еще раз.
– Ордарион, это невозможно! – Бог поддержал свою жену.
– Невозможно? Разве не вы владыки всего невозможного? Разве не ты явился в моем обличье на Землю, чтобы спасти мою пару? Я давно догадался об
