– Полагаете, русские имеют отношение к ватиканскому скандалу? – оживился Картер.
Но вместо Бжезинского ответил Тернер:
– Не похоже, мистер президент. Папа Иоанн-Павел I никогда не был замечен в симпатиях к коммунистам, он был против планов Моро включить коммунистов в свой кабинет. Правда, последний год ему стало не до коммунистов. К тому же это не крутая разборка с «бригадистами» в Риме. В Ватикане с его тысячелетними интригами такие ломовые методы не проходят. Да и нет там у русских серьёзной агентуры. Это всё поповские дела. Святые отцы не поделили власть. Такое уже бывало.
– Это когда? – спросил Картер.
– В Средние века, – ответил Тернер, – последний раз подобное было в конце XIV и начале XV века. Великая Схизма. Один папа в Риме, другой во Франции, а то ещё и третий шляется по Италии или Германии. И все пытаются друг друга уничтожить. Как сейчас Иоанн-Павел в Ватикане и Пий-Лефевр в Сьоне.
– Эти поповские разборки нам сильно подгадили в коммунистических странах, особенно в Польше, – заметил Вэнс.
– Кстати, о Польше, – повернулся к Бжезинскому Картер. – Это ведь ваша идея, Збигнев. Операция «Полония». Вы очень упорно её проталкивали, истратили большие деньги, и всё закончилось крахом.
– С операцией «Полония» работал не только я! – с явным раздражением ответил Бжезинский, чувствовалось, что ему наступили на больную мозоль. – Там и люди Стэна были задействованы, и ведомство Сайруса. – Тернер и Вэнс одновременно иронически хмыкнули. – И вообще, – продолжал Бжезинский, – это работа минимум пяти администраций, начиная с Эйзенхауэра.
– Так что же помешало довести её до успешного конца? – поинтересовался президент.
Бжезинский развёл руками:
– Больше всего нам повредил скандал с обвинением кардинала Войтылы в педофилии. Сам кардинал клянётся, что это клевета и фотография – фальшивка. Учитывая фальшивку о вербовке ЦРУ Пол Пота, этому можно было бы поверить. К тому же скандал начала раздувать коммунистическая пресса. Хотя теперь уже бесполезно что-то доказывать… К тому же есть данные, что в церковных кругах с педофилией и впрямь неблагополучно, но церковники стараются всё замять. Кроме того, нам сильно повредил скандал с покойным Валенсой, оказавшимся агентом польской охранки Болеком.
– А он сам упокоился? – спросил Мондейл.
– А чёрт его знает! – со злостью ответил советник по национальной безопасности. – Может, и сам, а может, поляки решили избавиться от двойного агента. Или русские, я и такое не исключаю. Поляки, кстати, винят во всём ЦРУ.
– Несправедливо, – вставил Тернер. – Мы тут ни при чём.
– Послушайте, Збигнев! – повысил голос Картер. – Вас, Стэн, это тоже касается… Неужели в лидеры независимого рабочего движения в Польше нельзя было выдвинуть кого-то поприличнее, а не платного шпика коммунистических спецслужб?!
– Мистер президент! – тоже вскинулся Бжезинский. – Но Валенса подходил идеально! Рабочий, свой парень из народа, истинный поляк, то есть не любит русских и тяготеет к Западу, добрый католик, хороший семьянин, надёжный антикоммунист, горлопан с хорошо подвешенным языком, задатками трибуна и лидера, способный вести за собой людей, с представительной внешностью… Кто же мог знать?!
– По-вашему, джентльмены, ситуация в Польше проиграна полностью? – спросил президент.
– По-видимому, да, – откликнулся Тернер. – После смерти Валенсы и несчастных случаев с другими видными антикоммунистическими лидерами, а также скандалов с кардиналом Войтылой, агентом Болеком и митрополитом Никодимом и поднятой в прессе шумихи на диссидентов и независимых рабочих лидеров простые поляки смотрят как на замаскированных шпиков, а на поддерживающих их церковников – как на педофилов и отравителей. Ватиканские разборки только подлили масла в огонь. В польской католической церкви сейчас грызутся сторонники Ватикана и Сьона, им не до борьбы с коммунизмом.
– Можно ли как-то повлиять на этот ватиканский раскол, в плане его прекращения? – спросил Картер.
– Не думаю, – покачал головой директор ЦРУ, – всё очень далеко зашло. Лезть нам в эти дела слишком рискованно. Кого бы мы ни поддержали, пусть даже это будет только так казаться, это неизбежно толкнёт другую сторону к нашим противникам. А это не в наших интересах.
– Подводя итог, – начал Вэнс, – можно сказать, что ситуация в Европе для нас весьма неблагоприятна. Южный фланг НАТО, кроме Турции, для нас фактически потерян. На севере Дания и Норвегия традиционно отказываются иметь в мирное время на своей территории наши наступательные вооружения, особенно ядерные. Теперь к ним прибавилась Португалия. До недавнего времени мы могли рассчитывать на Бельгию, но из-за скандала с разоблачениями Денара и проблем с фламандским сепаратизмом там бушует перманентный политический кризис, и никто из местных политиков не хочет брать на себя ответственность за решение о размещении наших ракет. Наши возможности по размещению ядерных вооружений в Турции ограничены соглашением с русскими после Карибского кризиса. Таким остаются только Британия, Западная Германия, Голландия и Исландия. Хотя и тут всё непросто. В Британии кабинет Хита ещё придётся уговаривать согласиться на размещение наших ракет. Сколько на это понадобится времени, неизвестно. Примерно так же обстоит дело в Западной Германии. Хотя тут весьма возможен в ближайшие пару лет приход к власти христианских демократов, с которыми будет легче договориться. Что касается Голландии и особенно Исландии, то там наша военная инфраструктура незначительна, и много ядерного оружия разместить не удастся.
