– И опять ты не совсем прав, хан, – заметил Духарев.
У него в голове внезапно возник план. Сумасшедший, конечно. Но вдруг выгорит? Терять-то им нечего. Два дня впроголодь против целой жизни? Стоит, стоит рискнуть.
– Ты прав, мы съели коней, – согласился Духарев. – Потому что нам нечем было их кормить. Да и каша без мяса… скучновата.
– Какая каша? – захохотал Курэй. – Из дерьма мышиного? А больше у вас ничего нет! Потому что мышей вы тоже съели!
– Хочешь попробовать нашей каши? – прищурился Сергей Иванович. – Могу угостить. У нас этой каши целый колодец.
– Какой еще колодец? – нахмурился большой хан.
– Обычный. На площади. Вернее, два колодца. Один с едой, другой с питьем.
– Ты, никак, решил посмеяться, рус? – Курэй грозно насупился. – Надо мной?!
Духарев покачал головой.
– Выходит, ничего-то ты не знаешь, хан. Не рассказали тебе твои послухи? Хочешь, скажу, почему не рассказали?
– Ну?
Так и есть. Имеется у хана свой человек в городе. Знать бы еще, что это за гадина.
– Скажи, что ты сделаешь, обнаружив у себя в стане моего лазутчика?
– Голову ему отрежу и тебе отправлю! – буркнул Курэй.
– Вот-вот. И по-своему это правильно. Но не совсем. Мертвый лазутчик ничего не сможет мне рассказать. А вот живой…
– Что живой?
– А живой может рассказать многое. Потому, если ты не убил моего лазутчика, а заставил его передать то, что нужно тебе, то, что введет меня в заблуждение… Согласись, так намного веселее.
– Соглашусь, – кивнул хан. Он явно заинтересовался. – Ты умен, рус. Мне такое в голову не приходило. Возможно, я даже не стану тебя убивать, когда возьму город. Умный раб может быть полезен. Скажи еще что-нибудь такое.
– Лазутчик… ведь может и не согласиться делать, что ты скажешь.
– Согласится, – буркнул хан, приложившись к чаше. – Палач у меня умелый.
– Ну, тогда да, согласится. На словах. А на деле – не знаю. Я вот, например, всегда говорю своему доверенному человеку, который может подслушать замыслы моих врагов, заветное слово. Стоит мне потом услышать или прочитать это слово, и я знаю, что донесение сделано под принуждением и верить ему нельзя.
– Хитро, – пробурчал хан.
Угадать его мысли было нетрудно. Как только Сергей Иванович уйдет, он немедленно велит прошерстить свое окружение в поисках шпионов. И найти шпионов Духарева ему будет очень, очень трудно. Невозможно. Потому что, к великому сожалению Сергея Ивановича, шпиона в окружении Курэя у него не было.
– Значит, убить все же надежнее, – сделал вывод большой хан.
– Вовсе нет, – улыбнулся Духарев. – И пытать лазутчика не обязательно. Лучше вообще его не трогать. Пока твой человек думает, что я о нем не знаю, он будет старательно сообщать тебе обо всем, что видит и слышит. А я не стану ему мешать.
Сергей Иванович замолчал.
– Начал, так говори! – потребовал Курэй. – Что тебе проку в том, что я знаю, что происходит у тебя в городе?
– Положение меняется, хан, – сказал Духарев. – Иной раз быстро меняется. И то, что вчера рассказал тебе лазутчик… Или это было позавчера?
Курэй моргнул, а рука с чашей чуть дрогнула.
Точно, позавчера. Что ж, это немного упрощает дело.
– Что у вас могло измениться за два дня? – проворчал большой хан. – Отара овец с неба упала?
– Было бы неплохо, – согласился Духарев. – Но нет, не упала. Однако позволь мне продолжить. Твой человек не знает, что я о нем знаю. И доносит тебе обо всем, что видит. Но что именно он видит, а самое главное, чего он не видит… Это, хан, уже мое дело. Это я решаю, что ему показать и как.
– Умно, – признал Курэй.
Надо же, какая противная у него рожа. Но сообразителен, гад. Не отнимешь. Если он сейчас предложит договориться…
Не предложил.
– Ты хитер, рус. Хотя чему тут удивляться? Колдун, да еще такой, как ты, не может быть простаком. Но не думай, что я поверю в сказку о колодце с кашей.
– А не верь, – не стал настаивать Духарев.
– Тогда зачем ты пришел ко мне и всё это рассказал?
– Так это ты меня пригласил, хан, – напомнил Сергей Иванович. – И раз уж я пришел, почему бы не поговорить? Почему бы не рассказать тебе сказку о
