двух волшебных колодцах с медом и кашей, которые вдруг появились в осажденном городе. Это ведь исфаханское колдовство. Откуда о нем могут услышать в твоих землях? Слишком далеко.
– Не так уж далеко. – Похоже, большой хан слыхал о столице Персии. – Только это всё вранье.
Сергей Иванович улыбнулся. Молча.
– Вранье! – рявкнул Курэй. – И вранье глупое! Докажи, если не так!
«Его зацепило, – подумал Духарев. – Самое время подсечь».
– Так пусть твой человек в крепости это и выяснит.
– Не пойдет! – отрезал Курэй. – Ты сам только что проболтался, что ему нельзя верить.
Духарев изобразил смущение, мол, какой ты умный, большой хан. Как ловко меня поймал.
– Я пошлю вам своего шамана, – решил Курэй. – Шаману ты глаза не отведешь и его не заколдуешь. Пусть зачерпнет из твоего колодца и принесет сюда. Тогда я поверю!
– Нет! – отрезал Духарев.
– Ага! Ты боишься, что шаман…
– Ничего я не боюсь! – перебил Сергей Иванович. – Зачем мне пускать твоих людей в город? Хочешь войти в Белгород – возьми его!
– Я хочу знать!
– Вот и узнаешь. Когда возьмешь город!
«Не перегнуть бы палку. А то он и впрямь прикажет атаковать, не считаясь с потерями».
– Ты сам предложил! – заявил Курэй. – Отказываешься от своего слова, князь Моровский?
Ага. А он, оказывается, в курсе, что Духарев князь. Ну, ну.
– От какого еще слова? – сдвинул брови Сергей Иванович.
– Ты обещал угостить меня вашей кашей! Забыл?
Духарев нахмурился еще больше, будто припоминая… Потом признал:
– Да, забыл. Что ж. Ты меня поймал. К добру ли, к худу, а слово сказано. Присылай своего шамана за кашей. А я пойду.
И поднялся.
– Обиделся, что ли? – Вид у хана, как у сытого кота. Старого и облезлого.
– Мы поговорили, – буркнул Сергей Иванович.
– Постой! – По знаку хана квадратный батур загородил выход из шатра. – Скажи мне, если в крепости волшебный колодец с кашей, что за выгода в том, чтобы я об этом не узнал?
– Вели ему отойти! – потребовал Духарев.
– Я хочу услышать ответ! – повысил голос большой хан.
– А ты догадайся!
Хан точно не дурак. Должен сообразить, почему его вынуждают торчать под стенами.
Хан задумался… Потом просиял.
– Пропусти его! – скомандовал он телохранителю.
Тот посторонился. Духарев откинул полог…
– А мой шаман всё же придет! – крикнул ему вслед Курэй. – Завтра! Нет, сегодня! Жди!
По лицу белгородского наместника можно было легко угадать, о чем он думает. Князь Серегей спятил. Но сказать такое вслух он не рискнул.
– Меда у меня есть немного, – сказал Сергей Иванович. – Для раненых берег. Его хватит. А вот муки мало. Собери старейшин, пусть обратятся к людям. Надо собрать еще зерна, муки, что найдется. Сварим и зальем в колодец. Хорошо бы еще ягод каких. Тоже сварим, с мёдом, муки добавим, получится что-то вроде киселя.
– И всё это бухнуть в колодец? – Наместник сглотнул. Он тоже питался как все. Попробовал бы иначе, и Духарев бы его наизнанку вывернул.
– А давай выкопаем две ямы в земле? – предложил наместник. – В колодец лить – это ж как в прорву. Все остатки придется выгрести.
– Думаешь, шаман копченых не отличит новой ямы от старого колодца? Нет уж! Собирай старейшин и лучших людей, Грузило Бортич. Прямо сейчас собирай. Я сам с ними поговорю. И мужей пошли, кто покрепче, чтоб воду из колодцев вычерпали да кипятить начали. Пока еще болтушка сварится. И пусть сколотят пару чего-нибудь вроде больших кадушек. Хоть дно немного прикроем.
– А может в эти кадушки только и нальем? – предложил наместник. – Потом вытащим и всего-то дел.
– Нет, – качнул головой Сергей Иванович. – Надо, чтоб сверху видно было, что это в колодце, а не в кадушках. Заметят – всё пропало. У копченых-то еды довольно. В отличие от нас.
Лучшие люди Белгорода выглядели жалко. Не столько от голода, сколько от безысходности. Все знали, что будет, когда копченые возьмут
