Я зверски отбивалась: руки со сжатыми кулаками взлетали ежесекундно, били его по спине, плечам и еще куда придется, ноги пинали по коленкам и икрам. Напрочь забыв о достоинстве парадного наряда, выкручивалась и вырывалась всеми силами, пытаясь оттолкнуть его от себя. И даже не важно было, что у этого отвратительного и позорного зрелища столько наблюдателей. Бешенство вперемешку с какой-то первобытной неистовостью накатило, заглушив голос здравого смысла, и стыд, и все остальное. Злость стала осязаемой, она кипела в крови лавой, клокотала барабанной дробью в ушах, она сметала все на пути, она подчиняла себе, покоряя мое тело, порабощая душу. И самое страшное – она пробуждала страсть, вновь возвращала в водоворот неимоверных ощущений, которые всегда накрывали рядом с этим мужчиной, порождая эйфорию восторга, полет чувств, пламя ощущений. Я уже горела, борясь не столько с ним, сколько с собой, и секунда за секундой проигрывала сражение.
Эта борьба продолжалась до тех пор, пока я краем глаза не уловила какую-то вспышку рядом. Молнии! Мама, роди меня обратно! Сейчас изжарюсь!
– А-а-а… – в панике завопив и непонятно как на волне адреналина оторвавшись от эятера, я заозиралась вокруг. Что тут творилось!.. Эпицентр тайфуна… Нет, урагана!.. Нет, грозового смерча! Нет, мы, наверное, заслуженно провалились в ад! Все гремело, грохотало, бушевало… Молнии десятками одновременных вспышек рассекали внутреннее пространство сферы, проносясь в миллиметре от наших тел. Залпы огненных всполохов то и дело сыпались на нас, грозя опалить… Все крутилось, вертелось, взвивалось с какой-то агрессивной турбулентностью, грозя снести с ног.
– Умирать – так с музыкой! – обезумев от страха, выкрикнула я и добровольно кинулась к Ирьяну, обвила руками его шею, искала губами губы, стремясь быть с ним в этот последний миг. В том, что он – последний, я не сомневалась. Такой вакханалии у Дианы и Эльтара я не видела. Было страшно и отчаянно хотелось жить, хотелось почувствовать губы любимого, прижаться к его телу, вдохнуть его запах, испытать единение душ, сердец и чувств – хотя бы в последний раз.
Ирьян с неменьшим желанием ответил мне. Но бушующий в крови адреналин, подхлестнутый осознанием остроты момента, не позволял отдаться неге взаимных чувств. Даже сейчас, в этом поцелуе, мы безмолвно пытались доказать что-то друг другу, передать свое восприятие, привязать к себе. Это тоже была борьба, тоже сражение, только уже за нас, за что-то общее, за право поделиться друг с другом самым сокровенным…
Исчерпав возможности дыхания, одновременно отстранились, размыкая губы… Буря вокруг стихала, мы были живы, а значит…
– Мы прошли обряд, – прошептал Ирьян, с довольным видом всматриваясь в мои глаза. – Эятра приняла наш союз, и пути назад для нас нет.
Потрясенно выдохнув (совсем не подумала об итоге всей этой катавасии!), растерялась, не зная, как поступить сейчас.
– И я люблю тебя. Ты… очень дорога мне, дороже всего на свете. – Эятер говорил все это, с трудом подбирая непривычные слова. – Но хотя я и не одобряю пустословие, постараюсь говорить тебе об этом. Не понимал, что для тебя это важно. Но, услышав на торжестве о твоем выборе, сразу понял – не допущу! В тот момент и решился на эту авантюру.
Я опешила, не веря своим ушам:
– Но… – хотелось спросить столь о многом, только все слова повылетали из головы.
– Никаких «но»! – припечатал меня грозным окриком муж. – Пороть тебя надо три раза в сутки для перевоспитания. Так что теперь все – сама напросилась. Отправляешься со мной в изгнание – уж не обессудь, безответственная ты моя. Предстоит суровая школа жизни. Это тебе наказание от жизни за неверные решения.
Не дав мне что-то возразить, Ирьян подхватил мои ладошки и приложил их к поверхности сферы, тоже коснувшись ее. Бух! И вот мы уже снаружи, и насмерть перепуганная Диана трясущимися руками ощупывает меня… Кажется, от нас валит дым… Или это пар?
– Да… Даша, ты в порядке? Все хорошо? Скажи мне, ты не пострадала? – Подруга даже заикалась от страха, теребя меня за руку. – Мы думали, что сфера разлетится на мелкие осколки! Что же вы там сотворили?!
– Я в порядке, – стараясь говорить спокойно, убеждала ее, чувствуя, что рядом стоит Ирьян, и кроме нас с Дианой все напряженно молчат.
– Какое облегчение! Я так волновалась. – Голос подруги дрогнул. – Но Сеятрик нас уверил, что все должно выдержать.
Сеятрик! Мысль о побратиме обдала стыдом. Я в очередной раз подвела кого-то. Испуганно перевела молящий о прощении взгляд на эятера. Он улыбался, стоя позади Ди.
– Я уже отчаялся, ожидая развязки, – скалился он с усмешкой, верно истолковав мою безмолвную просьбу. – Сначала надеялся, что мое вмешательство подтолкнет капитана к решительным действиям. Уж я-то знаю, что все эти душевные метания не в его духе: он лучше сделает что-то невероятное, чем будет разговоры разводить. А сегодня боялся, что придется реально жениться. Вот как раз слова подбирал, чтобы поговорить с тобой серьезно…
Уф! Какое счастье!
– Спасибо, друг! – Это Ирьян хлопнул нашего побратима по плечу.
Но тут из ощущения нереальной эйфории меня вырвал суровый голос Скайтара.
– Ирьян! Ты нарушил мое прямое распоряжение. Сегодня утром ты должен был покинуть Эятру, и тебя ничто не оправдывает, – припечатал иор.
На миг наступила абсолютная тишина, замер в тревоге даже смотритель.
– Да, мой иор, – с уверенным кивком спокойно признал Ирьян. – Мы прямо сейчас покинем планету. За допущенное нарушение я готов понести наказание.
