Мэгги прикоснулась к картинам – они были липкими на ощупь. Портретные наброски маслом, акварели сельских пейзажей, все старые, покоробленные от сырости.
– Эти издалека, из пригорода, – сказал Сим. – Не знаю, что там было раньше – художественная галерея, офис какого-нибудь арт-дилера или еще чего, но только картины лежали там штабелями. Я выбрал самые лучшие.
– Сим, это же просто старое никчемное барахло.
Гравюра в невзрачной черной раме изображала фасад викторианского особняка. Подъемные окна, парапет, портик. Дом стоял в окружении деревьев, посеребренных светом луны. Между гравюрой и стеклом было полно засохших мелких мошек.
– А вот эта из большого старого дома, – пояснил Сим. – В южном Лондоне. – И он приложил гравюру к стене над кухонным столом. – Как, по-твоему? К желтому подходит?
– Ужас, – сказала Мэгги.
– А реклама кока-колы что, нет?
– Очко, – кивнула она. – Ладно, играть, так по-честному. Гвозди и молоток в чулане, под лестницей.
– А она ничего, милая, – сказала она вечером Рикардо. Тот разглядывал картину. – Похоже, он хочет застолбить место у нас в доме.
– Но это не его дом, – возразил Рикардо.
– Будь у нас деньги, – ответила она, – мы могли бы жить в восхитительном уединении.
– Извини, – сказал Рикардо. Он снял гравюру со стены и перевернул ее. Она была в черной, совсем простой раме. Слегка кривоватой – значит, ручной работы. На оборотной стороне самой гравюры не было ничего, кроме пятен.
Мэгги отняла у мужа гравюру, снова повесила ее на стену и поглядела на дом. «Не хотелось бы мне войти туда», – подумала она. А вслух сказала:
– Да нет, не так уж она плоха.
Мак полюбил Сима. Он поднимал кверху ручки и заставлял Сима танцевать с ним по кухне. Сим показывал малышу самые яркие кусочки своего видео, и тот кричал:
– Кволик! – А экранный зверек вертелся и подскакивал на месте.
Сим поднес Мака к картине, которая висела на кухне. Он пел на мотив «Мэкки-Ножа»:
– О, наш домик открыл окошки. Светит месяц, серебрист. Глянь на травку, на деревья, кто шныряет там, пушист?
Мэгги оглянулась. Мак, извернувшись на руках у Сима, таращил на гравюру глазенки.
– Давай-ка теперь на пол, ты уже большой мальчик, – сказал Сим. – А мне надо еще немного поработать.
– Ты уверен? – спросила Мэгги. – Вид у тебя усталый. Может, пропустишь вечерок?
– Нет. Работа на работе – отстой, но там… – Он махнул рукой в сторону своей комнаты. – Продолжать надо.
Сим дал Мэгги адрес секретного ресурса, где хранил эталонные изображения своих видео и анимационных фильмов, фотографии своих исследовательских подвигов, и потребовал, чтобы она все это непременно посмотрела. Множество селфи, в основном самого Сима, которого можно было узнать по глазам и волосам. Кирпичи, старый цемент, балки, пыльный строительный картон, мусор.
Снова он, сложился в три погибели в узком треугольном пространстве. Мэгги пригляделась к изображению на экране своего телефона. Поднялась наверх, заглянула к спящему Маку. Послушала, как стучит в своей комнате по клавиатуре Сим. Открыла ведущую на чердак опускную дверь и шагнула в пыльную темноту.
Там было тесно от громоздившихся коробок. Одни так и не забрал предыдущий жилец, кое-что принадлежало ей и Рикардо. Вот вещи Сима.
Мэгги снова поглядела на картинку. Это был их чердак. Сим обследовал и его. Она прикрыла рот внезапно задрожавшей ладонью. Значит, их дом для него тоже место грабежа.
Сим все же устроил свою вечеринку. Кухня была полна людей, почти всех их Мэгги знала. А тех, кого не знала, кажется, тоже узнавала по снимкам экспедиций Сима.
– Ой, – она резко захлопнула дверцу холодильника. Перед ней была серебристая гравюра.
– Фамильный особнячок, Мэгс? – спросил кто-то, ткнув пальцем в гравировку.
– А может, это мое наследство? – сказал Рикардо.
– Ты – черная кость. Это Мэгс у нас обедневшая аристократка.
– Если бы, – ответила Мэгги.
– Презент от Сима, – объяснил Рикардо.
– Он купил это на барахолке, – сказал парень по имени Том и добавил, увидев лицо Мэгги: – А что? Он сам мне говорил. Сказал, что хочет на ней что- нибудь нарисовать. Что-нибудь чепменское. – И он провел пальцами по раме.
Сим пел Маку правду: одно из окон на гравюре было открыто. А пятно от воды в правом нижнем углу расплылось куда сильнее, чем Мэгги показалось сначала.
