Она сняла картину со стены.
– Никаких Чепменов в моей кухне, – заявила она.
Сим сидел на ступеньке лестницы и пил пиво.
– Извини, – сказала ему Мэгги, – но я решила, что мне все-таки не нравится эта картина. Повешу ее лучше в твоей комнате.
Увидев выражение его лица, она отпрянула.
– Дай. – Он протянул руку.
– Все в порядке, я просто…
– Дай сюда. – Он встал и полез по лестнице наверх, с картиной под мышкой.
«Вот и вали», – подумала Мэгги.
Звон церковных колоколов разносился далеко за пределы шинной империи. Когда Мэгги проснулась, Рикардо уже встал. Мак, сидя на своем высоком стульчике, погрозил ей пустой чашкой.
– Этот мелкий негодник сегодня не в духе, – сказал Рикардо и погладил Мака по головке, но ребенок дернулся и скривился. Он уставился на стену, и Мэгги вдруг осознала, что он смотрит на картину в черной раме, что она снова здесь, в кухне; у нее даже дыхание перехватило, словно она глотнула чего-то холодного.
Она вскочила так стремительно, что расплескала свой кофе. Мак заревел, а Рикардо глянул на нее с тревогой.
Но в раме была уже не гравюра. Ее место заняла репродукция винтажного плаката, принесенная откуда-то из другой части дома. Реклама давно забытой зубной пасты. Девушки, сидя в закусочной, улыбались, демонстрируя белоснежные зубы. «Извини», – почерком Сима было написано на клочке бумаги, заткнутом за раму.
– Да, – начал Рикардо. – Забыл тебе сказать. Понятия не имею, о чем это он.
– Мы слегка повздорили, – ответила Мэгги.
Она отнесла Симу кофе. Когда он не ответил на ее стук, она отворила дверь. В комнате его не было. На столе лежала гравюра. Он начал рисовать на ней: карандашный кролик из его анимации стоял на газоне, с любопытством разглядывая дом. Сим лишь слегка притенил его тело на фоне серебристого лунного света и тусклого сияния дома.
Косой лунный луч падал сквозь облака и словно омывал его.
Рисунок ей не понравился. Ни сам оригинал, ни его измененная версия.
Сим молча готовил ужин.
– Как прошел день? – поинтересовалась Мэгги.
– Дерьмово, – ответил он.
– В смысле, не очень? – поправил его Рикардо. На руках он держал Мака.
– О, извини. – Сим неприязненно поглядел на Рикардо. – Никак не выходит одна штуковина. – Рыба на его вилке распалась на части, он цыкнул и глянул на новую картинку. – Но ничего, я еще доведу ее до ума, – добавил он.
– Сомневаюсь, – сказал Рикардо, когда Сим вышел, и показал Мэгги анимацию.
С кроликом явно повозились.
– Гляди-ка, – проговорила Мэгги. Сим сосканировал с гравюры дом и перевел его в несколько вычурную цифровую версию. Кролик теперь скользил к нему по траве на всех четырех лапах, неся на спине крест. – Похоже, это должно считаться страшилкой, – добавила она.
За кроликом тянулась длинная тень, пересекавшая границу изначальной картинки.
Мак заплакал.
– Кое-кому действительно страшно, – сказала Мэгги.
Но Мак глядел не на экран компьютера. Его взгляд снова был устремлен на стену с картинкой.
Мэгги тоже посмотрела туда. Красные с зеленым юбки девушек, свежая синева формы подавальщика, каемочка. Шоколад. Белые зубы.
Мак продолжал плакать. В правом нижнем углу картинки расплывалось мокрое пятно.
Мэгги сняла картинку со стены и вынула ее из немудрящей узкой рамки. Лак давно потрескался, сквозь него проглядывало темное старое дерево. На нем кое-где сохранились зазубрины от резца.
Она отнесла ее на верхнюю площадку лестницы и оставила там.
– А где другая рамка? – спросила она у Рикардо. – Та, что висела здесь раньше?
Когда она ушла следом за Рикардо спать, рамка исчезла.
Неделю шли дожди. Сима почти все время не было дома. Ночами Мэгги слышала, как он работает у себя в комнате, засиживаясь чуть ли не до первых петухов.
Она даже испугалась, когда однажды утром он вдруг заговорил с ней.
