нет. Ракеты запускают позади дома, видимо, немцы во дворе сидят, почему не прикрыт фасад, не понимаю. Хотя патруль-то ходит, периодически.
В одном из проемов вдруг засекаю слабый огонек, ну-ка, ну-ка… Точно, фриц в глубине комнаты, покуривает сидя за пулеметом. Это я в бинокль разглядел, в прицел было не видать. Бегло осмотрев другие, убедился, что больше на этой стороне никого нет. Навелся на всякий случай на пулеметчика. Ждем, время тянется пипец как медленно.
– Пошли, – шепчет Федя. Значит, видит разведчиков. Спустя несколько секунд замечаю изменение ситуации в том окне, где видел пулеметчика. Тени мелькают, а бинокль я передал напарнику. – Грохнули кого-то. – Ага, Федя с биноклем видит лучше, чем я.
– Там пулеметчик был, его, наверное, – поддерживаю я и теперь уже осматриваю весь дом и округу.
Тихо, никого и ничего. Только бы патруль не изменил время прохода. Ага, пошло движение. Из окна с левой стороны появляется человек, спустившись, встал на колено и держит автомат у плеча. Вот и второй, вылез и обернулся к окну. Приняв то, что передали из окна, второй тоже осматривает округу. Появляется третий. Вся группа разом, подхватив того, кого захватили, а это явно был пленный, помчалась к развалинам, где их ожидает четвертый боец. Ну разведка, ну молодцы! Без единого шороха сработали. Спустя минуту в развалинах уже никого нет, группа ушла, а мы еще посидим чуток.
Спустя двадцать минут Федя теребит меня за рукав.
– Да, идем, – подтвердил я, и мы снялись с места. Вылезая из развалин, растяжки не снимаем, нехай остаются, немцам подарки будут. Лишь ставлю еще одну между двух домов, где сами пойдем, преследование отсечь, если будет. Хотя на удивление все тихо, даже ракеты взлетают с прежним интервалом. Думаю, хватятся немцы, когда найдут пулеметчика.
Уже будучи в конце улицы, услышали отдаленные свистки, а затем хлопнул взрыв.
«Растяжка», – мелькает в голове. Тут же приходит подтверждение, слышатся выстрелы из винтовок и совсем рядом пролетают несколько пуль.
– Федя, ноги! – Мы уже возле угла двухэтажного дома. Сворачиваем, удивительно вовремя получилось. Из угла за спиной пули противника выбивают крошку.
– Федь, давай к НП, там сюрприз стоит, в дом не входим, ныряем в подвал.
Прошмыгнув под прицелом станкового пулемета, хорошо, что бойцы на НП предупреждены, лезем в подвал. Сзади стрельба продолжается, причем явно усилилась, в кого они там стреляют? Перекинувшись с постом парой фраз, узнаю, что разведчики давно прошли, предупреждаю ребят, чтобы были начеку. Сверху вдруг начинает долбить наш станкач, ого, фрицы прямо по темноте решились на атаку! Уходим, оставляя бойцов встречать атакующего врага. Тут гарнизон небольшой, отделение при двух пулеметах, но рядом в соседних руинах и блиндажах бойцы есть, хоть и немного.
Ротный встретил одним словом: «Молодцы», и, кивнув, разрешил отдыхать. Бойня в соседних домах тем временем закончилась, не решились фрицы дальше идти, ну это понятно, как и у них, у нас тоже хватает заграждений и опорники усилены, дай бог. Все-таки последние дни очень тщательно закапываемся.
Немцы сейчас перенесли пик своих атак на позиции наших войск, что расположены в цехах заводов, на севере города. Там звиздец чего творится, мясорубка, по-другому и не скажешь. На нашем же участке, в центре города, немцы перешли к глухой обороне, с редкими вылазками. У нас, наоборот, командование армии постоянно требует атаковать, не давать немцам зарываться, но как тут атаковать? Постреляем немного, минометы подолбят, но немцы не ведутся, стараются тупо отстреливаться из пулеметов, иногда привлекая минометы. Понятно, что в контратаку они не пойдут, не глупые, понимают, что нам это и нужно. А мы лезем, теряем бойцов понемногу, хорошо, что больше раненых пока, убитых единицы.
– Сержант, – командир вернулся с КП дивизии, собирали сегодня всех, включая командиров рот. Принимая во внимание, что батальонов уже как таковых и нет, становилось понятным, почему задачи ставят сразу ротным, – завтра после артподготовки пойдём в атаку. Приказано захватить дом железнодорожников и очистить ближайшие к нему дома. Мы должны выйти на рубеж по Пензенской улице, откинув противника за площадь.
– А Г-образный? – Вот где засада-то, если его не будут штурмовать, смысла захватывать железнодорожный нет. Да и не подойти к нему будет, если с Г-образного будут спокойно долбить по нам.
– Его соседи будут брать, из тридцать четвертого полка.
– Одновременно пойдем?
– Да, чего думаешь? – Ха, а чего я-то думать должен?
– В смысле? – делаю непонимающее выражение лица.
– Ну, предложения есть?
– Да какие тут предложения. Думать надо, а нам, я так понял, времени не дают?
– Правильно понял. Как нам бойцов на подступах сберечь, чтобы было кому внутри воевать?
– Если с Г-образного прижмут соседей, нам точно не пройти. Там у них станкачи чуть не в каждом окне, во все стороны могут долбить. Сомневаюсь, что артиллерия сможет подавить хоть что-нибудь. Там нужны прямые попадания, в окна, я имею в виду.
– Там снайперов собирают, в дивизии. Рулит стрелками какой-то Чехов. Тебя тоже к ним хотят причислить. Будете издали поддерживать, может, и поснимаете пулеметчиков.
– Может, – задумчиво киваю я. – Но всем вместе идти нельзя, нужно заранее места занимать.
