Рука Кларк машинально потянулась потрепать волосы Уэллса: ей всегда хотелось так сделать, когда он под влиянием стресса начинал имитировать поведение своего отца, становясь жутко на него похожим. Она как раз вовремя поймала себя на этом движении и, сдержавшись, положила руку ему на плечо.
– Ты ведь знаешь, что во всем этом нет твоей вины, верно?
– Да, знаю. – Эти слова прозвучали резче, чем, наверное, хотел Уэллс, поэтому он вздохнул и тряхнул головой. – Извини. Я хотел сказать: спасибо тебе.
Кларк кивнула и бросила через плечо взгляд на лазарет.
– Она действительно должна там находиться? Жестоко заставлять ее сидеть возле… – Она хотела сказать «трупа», но оборвала себя: – Прийи.
Уэллс пожал плечами и посмотрел на дальний край поляны, где среди своих друзей стоял Грэхем, и вид у него был самый бунтарский. Расстояние было слишком велико, чтобы слышать, о чем там идет речь, но вся компания переводила взгляды с Эрика, который рыл могилу, на лазарет, Уэллса с Кларк и обратно.
– Думаю, лучше, если она пока побудет отдельно от остальных. Мы не можем рисковать Сашей: если с ней что-то случится, нам придется столкнуться с гневом наземников. Ты посмотри, что они творят без всяких провокаций!
Уэллс говорил спокойно, логично, тем же самым тоном, которым обычно рассуждал о том, как организовать доставку в лагерь воды и дров, но что-то в выражении его лица заставило Кларк подумать, что у него есть и другие причины заботиться о Сашиной безопасности.
– Ладно, – согласилась Кларк.
Когда Уэллс ушел, она глубоко вздохнула и вернулась в хижину. Саша по-турецки сидела на койке, теребя пальцами повязку на шее.
– Постарайся ее не трогать, – сказала Кларк, присаживаясь на краешек собственной походной кровати. – Повязка стерильная, а твои руки – нет.
Саша сложила руки на коленях и метнула взгляд в сторону Прийи.
– Я так сожалею, – виновато сказала она. – Не могу поверить, что они это сделали.
– Спасибо за сочувствие, – сухо сказала Кларк, толком не понимая, как реагировать. Но потом она увидела на Сашином лице настоящую боль и слегка смягчилась: – Извини, что мы ее принесли сюда, к тебе. Это совсем ненадолго.
– Ничего, вы ведь должны выждать какое-то время. Это важно. Мы хороним своих мертвецов только после третьего заката.
Кларк уставилась на нее:
– Ты имеешь в виду, что вы оставляете тело…
Саша кивнула:
– Люди горюют по-разному, но важно, чтобы у каждого было время попрощаться по-своему. – Она помолчала и задумчиво оглядела Кларк. – Полагаю, в Колонии все иначе. Там реже умирают, да? У вас есть лекарства от всех болезней? – Любопытство в ее голосе смешалось с тоской, и Кларк призадумалась, какие лекарства есть у наземников, и сколько народу они потеряли из-за отсутствия медикаментов.
– От многих, но не от всех. Мой друг несколько лет назад потерял мать, и это было ужасно. Она много месяцев пролежала в больнице, но под конец ничего уже не помогало.
Саша подтянула колени к груди. Она сбросила черные кожаные сапоги и осталась в одних толстых гольфах почти до колен.
– Ты говоришь о матери Уэллса, да? – сказала она.
Кларк удивленно уставилась на пленницу и спросила:
– Так он тебе сказал?
Саша отвернулась и принялась теребить край своего неряшливого черного свитера:
– Нет, я просто заметила, что он много страдал. Это видно по глазам.
– Ну он и других заставил неслабо пострадать, – резче, чем следовало, сказала Кларк.
Саша подняла голову и воззрилась на Кларк. В ее взгляде было больше любопытства, чем боли.
– А разве не со всеми так? Знаешь, это смешно. Когда я думала о вас, ребятах из Колонии, ваша жизнь представлялась мне совершенно беззаботной. О чем вам, собственно, беспокоиться? У вас же есть слуги-роботы, медицина, позволяющая жить лет до ста пятидесяти, и звезды, среди которых вы проводите целые дни напролет.
– Слуги-роботы? – повторила Кларк, чувствуя, как ползут кверху брови. – Где это ты такое слышала?
– Да просто люди говорили. Ясно, что, по большей части, все это неправда, но так забавно думать о всяком таком… – Она застенчиво примолкла, а потом вдруг принялась снова натягивать сапоги. – Идем, я должна кое-что тебе показать.
Кларк медленно встала:
– Я сказала Уэллсу, что мы будем тут.
– Так он у вас главный?
