— Командующий АДД маршал авиации Голованов. Но, брать на себя полностью ответственность он не хочет. Решил поделиться с тобой, адмирал Матвеев.
— Где он?
— Ждет тебя на аэродроме. Вместе летите в Архангельск.
В Архангельском машина Наркомфлота остановилась у борта ТБ-7, возле которого возились люди. Нарком из машины не вылез, попрощались ещё в ней. Он не доволен: в случае успеха, хвалить будут Голованова и его людей, если сорвётся, то ругать будут его и его людей. Дмитрий вытащил из машины свой новенький фибровый чемодан, машина тронулась.
— Где-то здесь должен быть маршал авиации Голованов! — спросил он у техника, производящего какую-то операцию у левой основной стойки.
— В кабине! — буркнул тот в ответ и начал отворачивать какую-то гайку, изо всех сил упираясь в ключ. Дмитрий прошёл к видневшемуся трапу под брюхом машины.
— Где маршал Голованов? — крикнул он в люк. Слева свесилась голова лётчика.
— Ну, я — Голованов.
Дмитрий приложил руку к «мице»:
— Контр-адмирал Матвеев, начальник разведки СФ.
— Залезай!
— У меня чемодан, в люк он не войдёт.
— Ты бы ещё ванную захватил! Онищенко! Погрузи барахло адмирала! И он — голый! Найди ему одежду! Щаз спущусь! — Дмитрий отошёл от трапа. По нему, задницей назад, не по-флотски, спускался массивный высокий человек в меховом комбинезоне и меховой куртке, несмотря на 30-ти градусную жару. Они оказались примерно одного роста, куртку маршал сразу расстегнул, стало видно, что и комплекцией они примерно одинаковые.
— Куда вырядился так, и что с чемоданом бегаешь?
— Я из отпуска и из Кремля.
— Из отпуска? Кто бы мне отпуск предоставил!
— А мне уже второй в этом году немцы предоставляют.
— Тогда понятно! Слушай, адмирал, тебе тридцатник-то есть?
— Нет, в сорок седьмом, может быть, исполнится.
Подошёл Онищенко, который открыл какой-то люк, и попросил разрешения забрать чемодан.
— Александр Евгеньевич, у адмирала такой же размер, как у Вас. Найти для него комбинезон — целая проблема!
— Мой старый возьмите. Лови! — он кинул Онищенко связку ключей. Снял куртку, расстегнул молнию комбинезона. — Ладно, молодой, так молодой. Давай знакомиться: Александр Евгеньевич!
— Дмитрий Васильевич. — они пожали друг другу руки.
— Где загорел-то так?
— В Крыму.
— Эх, давно там не был! Эх, Курпаты, санаторий!
— Вот, я как раз оттуда, ещё утром был там.
— А сам откуда?
— Из Ленинграда, но, семья в Крыму.
— Так. Одевайся, и по коням!
Дмитрий натянул меховой комбинезон, накинул куртку, перчатки висели на верёвочке из рукавов, как у малышей. Надел парашют. Поднялся вслед за Головановым, ему показали место, где он может включиться в кислород и СПУ. Борттехник закрыл люк, пошли команды, чихнул несколько раз левый двигатель, взревел, затем его убавили на прогрев. По очереди запустили все четыре, затем машина довольно долго подпрыгивала на неровностях, куда-то выруливая. Наконец, взлетели.
— Летал на таких? — послышалось в наушниках.
— На таких — нет, летал на Б-17.
— И как?
— Там места больше.
Через некоторое время подали команду включиться в кислород, и пошли к Архангельску на высоте около 7000 метров.
На аэродроме их ждали командующий Беломорской флотилией контр-адмирал Кучеров, командир 45-й дивизии АДД полковник Лебедев и командир 746 полка Пусэп. В штурманском классе началось совещание. Его начал Голованов. Начал оригинально, сразу перебросив вину за происходящее на Матвеева!
