Ну и лицо у Дарсаля, начинаю хохотать от его искреннего изумления и какого-то странного, неожиданного облегчения. Не хотелось бы мне, чтобы эта особа жила в соседней комнате.
— Рассказывай, — улыбаюсь. — Я и так представляю и не хочу, чтобы обо мне сплетничали прямо возле моих покоев, на виду у всех Стражей, даже самые влиятельные.
Дарсаль пожимает плечами, передает в нескольких скупых фразах разговор — вот уж не ожидала, что Валтия меня еще и дурой считает! Вроде хвалила обычно.
— Она незаменима или сама умом не вышла? — бормочу.
— Заменима, — отвечает. — Она лучшая, но поскольку наставница будет обучать вас не меньше года, очень важно, чтобы вы ладили. Если захотите, император предоставит возможность выбрать. Однако подумайте хорошо, Валтия здесь тоже достаточно влиятельна.
Надеюсь, я влиятельнее… буду. Когда-нибудь.
— Уже подумала, — сообщаю. — А судейской дочери какие привилегии положены? Она имеет отношение к управлению государством? Работает на императора? Или просто… придворная дама по плетению интриг?
— В гильдии своего отца она занимает какую-то должность, но к управлению государством отношения не имеет. Во дворце скорее на правах родственницы, чем служащей.
— Возможно, император объяснит вам больше, — рискую добавить.
Нехорошо навешивать на повелителя необходимость оправдываться, конечно, но сейчас моя совесть на стороне Ноэлии.
Замечаю, что Ивен заходит к эру Рамару, едва не сбиваюсь с мысли. О чем они говорят, бесов Раум! Но закрыты, конечно.
— Хорошо, если появится возможность — спрошу. — Ноэлия поворачивается к выходу в свои апартаменты.
— Подождите, моя госпожа, — останавливаю.
Замирает, струйки вопросов и что-то такое… феромоны почему-то, словно решила, будто снова стану ее целовать.
Теряюсь на миг.
— Вы бы присели, — веду рукой в сторону кресла, благо они здесь имеются.
Отпечаток кивка, смесь удивления и смущения. Отхожу к окну, отворачиваюсь. Уплотняю омаа.
Жду, пока устроится поудобнее, пытаюсь сообразить, с чего начать. Ноэлия терпеливо молчит, не торопит. Спасибо.
— Вы, возможно, слышали о мастерах охраны и защиты, — приступаю. Следы отрицания по ауре — качает головой. — Они, как и Стражи, с детства наделены определенными способностями, но менее сильными и несколько иными. Их омаа обычны, их тела не могут перестраиваться и взаимодействовать с огнем…
— У них тоже омаа? — перебивает Ноэлия.
— Омаа — та же аура, просто наделенная определенными качествами, которые достигаются путем тренировок и обучения.
— То есть каждый может развить?
— Не каждый. Нас ведь не просто так отбирают. Но отпечатки способностей встречаются и у обычных людей. У мастеров защиты это скорее интуитивный уровень. Они не видят ауры, однако хорошо чувствуют. И могут создать защиту там, где она необходима.
— Не понимаю.
— Ну вот, скажем, смотрит на вас злобная соперница, и ваша аура подвергается удару. Если вашей силы недостаточно, может случиться даже разрыв, который отразится болезнью. Или хотите вы скрыть свое смущение — небольшой жгут, и ваше смущение по ауре не передается. Этим и занимаются мастера защиты.
— Но как же… получается, можно скрыть и что-то более серьезное?
— Нельзя. Есть разрешенные способы и средства, на каждом из них ставится метка проверяющего Стража. Мало кто из нас имеет императорское разрешение визировать защиту. Любого человека с защитой без метки задерживают и проводят дознание. — Не нужно тебе знать методы, однако они достаточно суровы, чтобы желающих испытать на себе был минимум.
— А теоретически? — Голос звучит тише, но ближе. Ноэлия поднялась, подходит. — Она может скрыть ауру от Стражей?
— Все мастера такого уровня под надзором, их работы отслеживаются особо пристально, — поворачиваюсь к ней. — Теоретически возможно сделать защиту, но Стражи будут ее видеть. И знать, на чем именно она стоит. Скажем, поставить на предательство можно, но каждый Страж увидит это.
— Не понимаю…
