Хью закончил речь и, развернувшись, удалился с балкона.
– Ты что наделал? – схватив его за плечи, спросил отец. – Ты должен был приказать им слушаться тебя, потому что мы не можем допустить бунта. Если кто-нибудь останется верен ему, нам не избежать кровопролития! Ты что, хочешь, чтобы сосед пошел против соседа?
– Не беспокойся, – твердо ответил ему Хью. – Я уверен, что все они придут в себя. В конце концов, дед тоже никогда и никому не приказывал избирать его на роль правителя Норгстона, он даже не стремился к этому, и что в итоге? Да его все равно избрали! Почему сейчас должно быть по-другому?
– Потому что наши люди были в трезвом рассудке, когда совершали свой выбор, а сейчас все они находятся под воздействием чужой воли!
– Ты прав, но все же мне кажется, что я поступил правильно, – упрямо произнес юноша. – Пойдем и удостоверимся во всем сами. Я обещаю, что, если найдутся те, до кого я не смог достучаться, я отдам необходимый приказ, хотя все это претит мне.
Они поспешили спуститься вниз и, убедив охраняющих вход в замок воинов, что все под контролем, вышли к бушующей толпе.
Зрелище, которое предстало перед их глазами, было поистине ужасным. Многие падали на колени, отчаянно рыдали и обнимали своих детей. В основном это были женщины, потерявшие в битве своих мужей и детей. Они сыпали проклятия на голову захватчика и прижимали к груди тех, кто остался в живых. Другие родители просто обнимали своих детей и просили у них прощения.
– Смотри, это, кажется, сэр Армэр. Мы должны выяснить, куда он побежал, – с беспокойством произнес Роберт и бросился вслед за мужчиной, стремительно удаляющимся с площади.
Хью бросился вслед за отцом, он боялся, что сейчас благодарность людей может излиться на него. Но он не считал себя ни героем, ни спасителем. Он всего лишь случайно оказался тем, на кого пало это драконье проклятие. Юноша относился к своему дару именно так, потому что он не мог воспринимать иначе способность управлять умами и душами других людей, ради какой благой цели это не использовалось бы.
Они нагнали сэра Армэра возле его дома. Роберт схватил его за руку и остановил.
– Что ты делаешь! – заорал тот и вырвал свою руку из железных ладоней Роберта. – Не мешай мне, я должен увидеть своего сына!!! Я должен попросить его простить меня!
– Но почему твой сын дома?
– Он ненавидел Солда и наелся какой-то травы, чтобы его конечности парализовало. Теперь я понимаю, что он это сделал не случайно, он так не хотел идти с ним в поход, что решился даже на такое, мой бедный мальчик! Мэтт постоянно говорил мне о том, что Солд чудовище, что он одурманил мой разум, но я не верил ему, я каждый раз бил его за такие слова. И теперь я не знаю, как вымолить его прощение!
– Но почему Солд не взял в поход тебя? – спросил Роберт, нахмурившись.
– Я хотел пойти, но он велел мне дождаться выздоровления сына, чтобы потом мы явились в Гринвуд вдвоем. А сейчас я должен идти к нему.
Сэр Армэр распахнул дверь и быстро вошел в дом. Хью и Роберт осторожно последовали за ним.
Мужчина кинулся к лежащему на кровати Грегори и, обняв его, начал просить у него прощения, посылая проклятия на голову Кронхара Солда.
Постояв мгновение, Хью потянул отца за руку и вывел его наружу.
– Нам не стоит здесь находиться. Это их дело.
– Но ведь Грегори не был на площади, – с нотками сомнения в голосе произнес Роберт.
– Пап, ты же слышал сэра Армэра, он утверждает, что Грегори ненавидел Солда, я уверен, что его восемнадцатилетие еще не пришло. К тому же зачем еще он стал бы есть эту траву, уж точно это не могло быть случайностью.
– Пожалуй, ты прав. Просто я не хотел бы упустить ни единой детали.
Они закрыли дверь в дом и пошли обратно по направлению к замку.
Грегори лежал, не имея возможности пошевелиться. Если бы он только мог, он сейчас же вскочил бы на ноги и как следует врезал своему отцу за тот бред, что он сейчас нес у его кровати. В первый момент, когда его отец вошел к нему и стал просить прощения, он почувствовал себя счастливым от того, что, наконец, между ними возникло такое необходимое ему понимание. Но потом отец вдруг начал проклинать их великого короля, того, за которого юноша сейчас готов был умереть. От бессилия у него из глаз потекли злые слезы. Он хотел заткнуть рот отцу, чтобы прекратить этот нескончаемый поток проклятий, направленный против того, перед кем он преклонялся.
Тот день Грегори не забудет никогда. Кронхар Солд собственной персоной явился к ним в дом и спросил его, может ли он говорить. Грегори готов был вырвать себе язык за то, что тот не шевелился. Он принялся извиваться всем телом, стараясь встать на ноги, но у него ничего не получилось. Он готов был ползти вслед за своим повелителем, но даже этого не смог. Услышав приказ короля, гласивший, что его отцу велено прибыть в Гринвуд вместе с ним, Грегори наконец сумел немного расслабиться. Он готов был ждать сколько угодно, только бы оказаться полезным своему королю.
А теперь его отец стоял с ним рядом и обещал, что убьет Кронхара Солда собственными руками, и виной всему этому был лишь один человек. Грегори видел, как Хью Тэйлор зашел в их дом следом за его отцом, и этого оказалось достаточно, чтобы все понять. Ненависть к Хью разгоралась в груди Грегори с невероятной силой. Собрав всю свою волю, он медленно сжал пальцы в кулак. Он не станет валяться тут целую неделю, как сказал доктор. Грегори дал себе слово, что через пару дней обязательно встанет, и тогда не найдется такого места, в котором его враг мог бы укрыться от его праведного гнева.
Глава 28
