– Тогда пошли вон! И чтоб до вечера из тренировочного зала не выходили, – проворчал им в след мужчина. – Нечего слоняться без дела и лапать чужих баб.
В другой бы ситуации я на «бабу» обиделась, сейчас же готова была расцеловать заместителя Грэма за своевременное вмешательство. О чем по глупости ему и сообщила.
– Так за чем дело стало? – вздернув темную бровь, спросил норд. – Давай же! Благодари! – и развел в стороны руки в приглашающем жесте.
Я постояла немного, восстанавливая дыхание, подумала, потом подошла и, привстав на носочки, чмокнула наклонившегося ко мне мужчину в подбородок, после чего сказала:
– Спасибо!
– Этого недостаточно, – «обрадовал» меня он и, подхватив, тоже прижал к стене так, чтобы наши лица находились на одном уровне. – Вот теперь… целуй по-нормальному, маленькая лгунья.
– Почему лгунья?! – совершенно не желая ни с кем больше целоваться, воскликнула я. – Тогда во время помолвки назвал и сейчас опять… Я не лгунья, понятно?
– Лгунья, – сладко улыбнулся мне норд. – Меченая и одержимая лгунья, в которой от былой Ильвы Ирс только тело. Скажешь, я не прав?
– Скажу, что мне больно, – пробормотала мрачно. Керр-сая я почему-то боялась гораздо меньше тех озлобленных юнцов. Хотя от его рассуждений паника и поднималась. – Отпусти, я должна идти.
– Куда? – прошептал мне в губы мужчина. – Разве ты еще не поняла, что шастать одной по Стортхэму для тебя теперь опасно?
– Я есть хочу, – призналась, едва не всхлипнув. – Очень!
– Понятно, – сказал Керр-сай и, подарив мне дразнящий своей легкостью поцелуй, шепнул на ушко: – В расчете! – после чего поставил меня на пол, поправил платье и предложил свой локоть. – Пошли, отведу тебя вниз под охраной… мышка.
Сердобольная Эния, бормоча под нос: «Совсем довели бедняжку», подкладывала мне на большую тарелку все новые и новые вкусности. Это напоминало шведский стол, с той лишь разницей, что выбирала кусочки блюд не я, а их создательница. И каждое она предлагала мне не просто попробовать, а обязательно съесть, иначе ее величество королева кухни непременно обидится.
Вот я и жевала, сидя на высоком деревянном стуле, придвинутом к свободному краю длинного стола. Запивала стряпню лэфы компотом, категорически отказавшись от вина. После недавнего инцидента голова мне требовалась чистая, без всяких намеков на опьянение. От нехватки воздуха я не умерла, теперь же ребром встал вопрос, как не умереть от обжорства. Решение пришло само. И на этот раз в образе не умника Керр-сая, а его непосредственного начальника, над плечом которого переливалось серебром хмурое «солнышко».
– Поела? – не размениваясь на приветствия, спросил беловолосый норд и нагло утащил из моей тарелки еще нетронутый пирожок. Пронаблюдав за тем, как выпечка исчезает во рту мужчины за два коротких укуса, я невольно сглотнула и только потом сообразила кивнуть. – Вот и славно, маленькая лэфа! – подарил мне широкий оскал норд. – Пойдем.
– К-куда? – отчего-то испугалась я. Слишком уж странным мне показался такой неожиданный интерес главы общины к моей скромной персоне. Уж не вещички ли собирать он меня зовет, чтобы отправить пинком на выход?
– Узнаешь.
Я продолжала сидеть. Не потому, что решила заартачиться, просто ноги как-то сами онемели, не желая подчиняться приказам хозяйки. Грэм, вздохнув, покосился на своего элементаля. Тот тоже вздохнул и сказал:
– Да объясни ей уже ситуацию, пока не перепугал девку до полусмерти своими загадо-ш-ш-шными интонациями, – насмешливо коверкая слова, протянул дух.
Я снова сглотнула, стараясь ничем не выдать излишнюю остроту собственного слуха. По спине пробежал холодок тревожного предчувствия. Что-то будет… точно будет… вот прямо сейчас и начнется! И зря Йен считал, что все скоро наладится.
– Короче, так, Ильва, – начал норд, в упор глядя на меня. – Таш погиб. Вчера был найден медальон с портретом его матери, с которым мальчик не расставался никогда, и кровь. Много крови. Фимар, бросившийся искать хозяина, тоже пропал. Тел нет, хотя это как раз понятно: орна – тварь хищная, она жертвы не для души ловит. – Я сцепила в замок пальцы, стараясь унять тем самым их дрожь. – Это все очень тяжело для тебя, девочка, я понимаю, прости, – немного смягчился риль, но тут же добавил: – Однако теперь твой статус в Стортхэме не определен, а клеймо на ухе и давняя вражда нордов с лэфири Брэд-риля могут привести к печальным последствиям. Керр сказал мне, что случилось на лестнице… – в голосе мужчины проскользнули виноватые нотки, будто он сам участвовал в том кошмаре. – Проблема в том, маленькая лэфа, что такое может повториться снова.
– Но почему?! – воскликнула я. – Ведь моей вины в том, что Таш… – и замолчала, потому что последнее слово категорически отказывалось слетать с языка. Есть вина, есть! Не будь меня здесь, не ринулся бы этот молодой мужчина совершать никому не нужные подвиги.
– Никто тебя и не обвиняет, Ильва, – сказал Грэм-риль, ободряюще хлопнув меня по плечу. Ладонь у него была большая и тяжелая, я даже чуть прогнулась под ее весом, но мужчина не придал этому значения. – Просто некоторые ищут крайнего, а ты – отличный кандидат на эту роль. Знаешь, что
