– И опять против него богатырь.
– Вот это будет интересно.
Еруслан вовсе не выглядел веселым. Иван только утром пришел в себя, но все, что он пока мог, – это лежать и смотреть в небо.
– Да он меня легко победит…
– Ну что за настрой, богатырь, – ощерился Лютополк, – бери пример с Усыни – сам не богатырь, а какого супротивника победил!
– Ты помолчал бы.
– А я чего, я своего противника одолел, теперь за тобой дело.
– Сравнил тоже.
– Давай, богатырь, вперед!
– Уберите его, а то сейчас у нас в команде на одного станет меньше.
– Позволь дать два совета, Еруслан. – Как только начал говорить Даниил, все разом замолчали. – Когда Вольга превращается, он уязвим. Как обычное животное или птица. Если в Вольгу-человека кинуть камень, он только рассмеется, но если попасть камнем, когда он будет соколом, – можно ему все переломать.
– Если попаду, – Еруслан немного подобрался, – он верткий в виде сокола. А второй совет?
– Не отчаиваться и бороться до последнего. Как Колыван или Усыня.
– Горыне не больно-то помогло все это.
– А Колывану и Усыне помогло, их противники были сильнее, а они победили. Никто не станет вас укорять в случае поражения, Вольга очень сильный богатырь. Возможно, даже и самый сильный. И все же верьте в наше правое дело и бейтесь до конца.
– Я попытаюсь. – Еруслан уже не выглядел так подавленно.
Даже Колыван через силу подошел к молодому богатырю и легонько похлопал того по спине:
– Врежь ему.
Чем ближе подходил Еруслан к Микуле с Вольгой, тем сильнее улетучивалась его уверенность. Как можно одолеть такого противника? Быть сильнее нельзя, быстрее тоже вряд ли. Среди богатырей он выделялся разве что меткостью, но здесь нельзя использовать луки, так что пользы сейчас от этого было чуть. Никаких идей, как одолеть оборотника, у Еруслана не появилось, как он ни старался.
– Здорово, – весело поздоровался Вольга, – тебя я вроде бы еще не бил.
– Еще нет, – не стал хорохориться Еруслан.
– Так, может, сдашься сразу? Чтобы не мучиться.
– Лучше бы, пожалуй, помучиться.
– Смотри, дело твое.
Вольга отступил назад, ожидая команды от Микулы.
– Готовы?
Еруслану страшно хотелось крикнуть – нет, не готов, дайте лет восемьсот потренироваться! – но он только кивнул.
– Тогда начали.
Еруслан только и успел моргнуть, как сокол взвился в небо.
«Бей его, пока он обернулся», – всплыли в голове слова Даниила. Еруслан поднял с земли камень и тщательно прицелился. Камень пролетел довольно близко от птицы, сокол даже недовольно крикнул что-то. Вот так его надо; Еруслан поднял второй камень и начал выискивать сокола в небе. Но яркое солнце мешало – Вольга занимал позицию так, чтобы бросающему камни слепило глаза ярким светом. Прицелиться больше не получалось, глаза слезились. Время на турнире летело быстро, всего третий бой – а уже середина дня. Микула специально делал большие паузы, чтобы было что обсудить, перевязать раненых, подумать. Сокол между тем, набрав нужную высоту, принялся пикировать вниз. Шанс попасть у Еруслана будет только один, поднять еще один камень и прицелиться он просто не успеет.
Сокол пикировал вниз с бешеной скоростью, рыская в стороны, попасть в него на таком расстоянии было практически невозможно. Еруслан понял, что проиграл: сбить такую быструю цель он не сможет, единственное, что оставалось, – это дождаться, когда сокол будет совсем близко. Выждать эти мгновения было самым тяжелым испытанием, что ему доводилось в жизни, и все же его поддерживали напутственные слова Даниила: сражаться до последнего и верить в победу. Наконец сокол подлетел уже близко, до столкновения оставалось пять мгновений, не больше. Резко выкинув руку вперед, Еруслан запустил в противника камень; бросок был точен, но ему противостоял вовсе не глупый сокол, а Вольга, опытный воин, прошедший множество схваток. Вольга успел обернуться медведем, и камень попал тому прямо в бурый бок, не причинив практически никакого вреда, однако увернуться от массивного медведя было куда проще, чем от шустрого сокола, и Еруслан откатился в сторону. Огромная туша ударилась о землю, огласив округу ревом. Толпа вокруг бурно зашумела.
Вольга стоял на ногах, слегка покачиваясь; видно, удар от падения с такой высоты даже для него не проходил даром.
