камень.
– Почему тогда на Буяне его хранят как реликвию?
– Мои сородичи защищали яйцо. Отчаянно. Это была последняя надежда. Мы живем долго, но рождаемся редко. Я был последним из оставшихся в живых хранителей. И я бежал. Спас свою жизнь. Люди считают так: то, что досталось с большим трудом, обладает большой ценностью. Яйцо спрятали. Я не знаю где.
Теперь задумался Даниил.
– Хорошо. Я обещаю отдать вам Алатырь-камень, если он попадет сам ко мне в руки и если вы сказали правду.
– Идет, – гулко рассмеялся Бука, – это лучше, чем ничего. Теперь: что за дело мне предстоит выполнить?
– Убить царя.
– Эту маленькую девочку, что сейчас правит в Киеве?
– Нет, царя по имени Мстислав. Он опытный воин, сумевший одолеть в поединке богатыря. Его обучал сам Святогор. Сам же Святогор его и охраняет, рядом в качестве охраны еще двое богатырей – Вольга и Илья Муромец. Посылать обычного убийцу бессмысленно. Мне нужен кто-то более… волшебный. Охрана бдительна и неподкупна, сам царь – умен и осторожен.
– Я попробую, – пробасил Бука, – если меня поймают, то решат, что нечисть просто хочет отомстить богатырям.
– Если вас поймают, вы мне не нужны. Мне нужен тот, кто выполнит это задание. Кто не попадается, даже богатырям.
– Мне две тысячи лет, – крехнул Бука, – за мной охотились и богатыри, и даже те, кто был до них.
– До них?
– Вы называете их богами. Перун, Велес, Световит. Они тоже охотились. Многих поймали. Не меня. Я осторожен.
– Я думал, боги – это просто сказка…
– Они были. Давно. И они не были богами, хотя и людьми тоже не были… Ладно, я понял задание. Царь умрет. Скоро. Вот только я осторожен. Смерть его должна выглядеть случайной. Вы же поймете, что случайная смерть вовсе не случайна?
– Постараюсь.
– Хорошо, – хмыкнул Бука, – пожмем же руки в знак согласия. Из темноты протянулась большая чешуйчатая лапа с длинными когтями. Бука наклонился вперед, так чтобы его голова попала под луч света. Морда чудовища совсем не напоминала человеческое лицо, скорее она походила на морду летучей мыши или змеи. Точнее сказать трудно: клыки были внушительных размеров, рот хищно выдавался вперед. Встреча с таким чудищем и правда сулила мало приятного.
Даниил совсем не испугался, он спокойно протянул руку и пожал когтистую лапу.
– Меня всегда интересовало, как вы говорите, с такими-то клыками?
– Мы не говорим, – ухнул Бука, – мы думаем вам прямо в голову. Баюн тоже не говорит, коты не могут разговаривать.
– Я видел одного, который разговаривает, – не согласился Даниил, – у Ильи Муромца. Но его трудно разобрать. То есть Кот Баюн может так «говорить», что один человек его будет слышать, а другой, стоящий рядом, нет?
– Баюны не говорят, они думают в ваши мысли. В этом мы с ними похожи. Когда-то эти существа были нашими домашними зверьками, питаясь объедками с нашего стола. Это было давно. Хозяева исчезли, звери одичали и разбежались.
– Понял. Оказывается, этот зверек еще полезней, чем я думал. Ну что же, Бука, до встречи.
– За две тысячи лет вы первый человек, который действительно хочет меня встретить еще раз! – Бука гулко засмеялся.
Глава 51
Камни черные и камни белые
Богатыри наблюдали за Черниговом из леса на холме; город был окружен шатрами, вокруг сновали воины в кольчугах.
– Не могу понять, как они прошли, – вздохнул Ратибор, – тут около двух полков, не могла такая толпа пройти незамеченной.
– Стягов не видно, – заметил Святогор, – для галичан это нетипично. Они своего золотого льва всюду вешают сразу.
– Может, наемники, – предположил Илья Муромец, – кто знает, сколько их нанял Даниил?
– Четыре тысячи наемников было, не могли же мы в два раза ошибиться… – Ратибор выглядел неуверенно.
– Разведка у нас чудесная, – бросил Святогор сердито, – как можно было все это проморгать? Два полка врагов маршируют по княжеству, берут в осаду столицу, а мы ни сном ни духом.
Ратибор виновато развел руками.
– Сейчас Вольга вернется, узнаем, – заметил Илья.
Вольга вернулся быстро, неприметная мышка обернулась прямо возле группы наблюдателей.
– Ну чего?
– Не понятно ничего, – вздохнул Вольга, – обычные мужики, про осаду ни слова. Говор в основном черниговский, но встречаются и другие наречия.
