– Тебе решать, сбылось или нет, а только я это пророчество увидела, когда Дабог царем был, а Финист – юнцом безусым.
– Хорошо, – согласилась Марья, – давай подумаем. – Она подошла к окну и откинула занавес. Яков увидел, что за занавесом было вовсе не окно. Огромный ковер, с узором, шитым золотом. А на ковре этом была видна вся держава да окрестные страны-государства. Леса и горы, реки и города… Яшка невольно залюбовался: если его спутница могла создавать такое, она и вправду богатырь в женском обличье.
– Допустим, Иван-царевич выжил; где он может оказаться? Пойти к Святогору? Тот его взашей выгонит, поскольку Финиста и его род не жалует. Да там и свой царь есть. К Даниилу? Зачем он ему… К другим князьям? Кто рискнет поставить на того, кто все испортил и власть упустил из рук, когда она сама к нему шла? Да и как он сможет что-то объединить? Кого? Святогора и Даниила? Новгород и Галич с Черниговом? Нет, невозможно. Иван-царевич свою игру уже проиграл, второго шанса история не дает.
– Это ты думаешь, – высказалась птица, снова отхлебнув студеного кваса, – а я
– Как и будущее Сарлавана. Вы видите то, что должно случиться, но мы вольны менять ход событий. Ничто не предначертано.
– И еще раз я тебе повторю, – вздохнула птица устало, – победителем выйдет Иван-царевич.
В этот раз Марья Искусница молчала долго.
– Не понимаю, – наконец сдалась она, – не понимаю, как и к каким силам сможет он примкнуть, чтобы одержать верх, но я не стану пренебрегать твоим видением. Предлагаешь искать Ивана-царевича и делать ставку на него?
– Нет, это бесполезно. Иван-царевич объединит Русь своей смертью. И победит он уже после смерти своей.
– Ничего не понимаю.
– Я тоже не понимаю, но будет так.
Чудо-птица шумно вздохнула и, хлопнув крыльями, вышла из мастерской, оставив за спиной Марью Искусницу и ее пленника.
Глава 21
Войско Ивана-Царевича
– Ты, дядя, главное – не дергайся, – рыжый детина в рваной кольчуге и съехавшем набекрень шлеме криво улыбнулся и наставил копье на двух путников, – отдавай монету и иди себе дальше, мы не убивцы, нам на праведное дело.
Трое его приятелей, самого разбойного вида, стояли подле вожака и, хищно улыбаясь, поигрывали оружием.
– А могу я поинтересоваться, уважаемый, о каком таком благом деле ты говоришь?
Путников было двое, один был дородным крепким мужчиной, второй… вот со вторым все было сложнее: на первый взгляд могло показаться, что лет ему немного, фигура самая обычная, борода и усы куцые, как у юношей. Но если смотреть подольше, бросалась в глаза и проступившая седина, и, в особенности, взгляд куда более глубокий, чем бывает у молодых. Именно этот второй и задал свой вопрос, тихим и спокойным голосом, взглянув ясными васильковыми глазами прямо в лицо остановившему их разбойнику.
– Так мы, думаете, разбойники, – ощерился детина, – а мы, между прочим, самая что ни на есть законная власть и регулярное войско.
Второй путник взглянул на него и презрительно хмыкнул, весьма недвусмысленно выражая свое мнение о его словах.
– Не верит, – подал голос разбойник, стоявший справа от вожака и покручивающий в руках булаву, – а зря.
– Зря, – крякнул, соглашаясь, детина, – мы войско законного князя Руси, Ивана-царевича, сына и наследника великого князя Владимира.
– От оно как, – добавил его соратник и хлопнул булавой об ладонь.
– Нет больше никакого войска Ивана-царевича, разбили нас галичане с новгородцами, – ответил здоровяк, – так что не бреши мне тут.
– Так и есть, разбили, – хмыкнул третий разбойник, – а мы вот не сдались. Мы в леса ушли и борьбу нашу продолжаем.
– Погоди, Ерема, – одернул его детина, – ты разве не слышал, он сказал «нас». Ты кто таков будешь?
– Пересвет меня зовут, – откинул дорожный плащ путник, представая во всей своей красе, – бывший воевода конного отряда Смоленского княжества при князе Ростиславе.
– Слышь, Фома, – оживился четвертый разбойник, – а и правда, это боярин Пересвет, я его помню. Он, конечно, в ухо завсегда мог съездить, но обычно за дело.
Разбойники опустили оружие.
– Ну со своего-то мы брать не будем, – расстроенно произнес детина, которого называли Фомой, – слушай, может, к нам тогда? Тут в лесах больше сотни наших ребят. А куда нам идти? Войско разбежалось, князь Смоленский убит. А так мы и землянки сладили, зиму пережить. Местные крестьяне нас подкармливают немного, мы их не обижаем, даже от настоящих разбойников защищаем. Только на дороге вот оброк собираем. Нам крепкие мужики нужны, давай к нам. У нас тут кого только нет. Фрол – из смоленского полка, я – из полоцкого, Ерема вон – вообще из киевской дружины.
– Да нет, – махнул рукой Пересвет, – у меня теперь свой путь.
– А щуплый, щуплый-то? – Хриплый воитель с топором показал на спутника Пересвета, – ты свой, а он пущай платит.
– Щуплый должен платить, – подтвердил рыжий.
– Да знаешь ли ты… – Пересвет начал было надвигаться на противников, но спутник положил руку ему на плечо, и боярин тут же остановился.
