– Ну а конунг этот варяжский возьми да и отруби ему голову одним ударом и снова спрашивает: так есть еще те, кто против, или нет? А рядом толпа грозных варягов стоит, да топорами двуручными в руках поигрывают угрожающе.
– Во дела…
– И больше никого возражающего не нашлось. Так что трон княжеский теперь занят, хотя не думаю, что надолго.
– Глупость какая-то. Варяг на троне…
– Глупость не глупость, а когда мы уходили, тихо было в Смоленске. Варяги улицы дозорами обходят, безобразия прекратились. Народ хоть поспать смог спокойно. Да и бояре как-то не сильно расстроились, раньше они никак промеж собой договориться не могли, а теперь вроде как появился верховный судия. В народе говорят – по справедливости судит, мудро.
– Нет, точно говорю, надо что-то придумывать. Слушай, пошли с нами в лагерь, мужикам расскажешь про бога своего, про то, что выход есть для таких, как мы. Пойдем, а?
Рыжий главарь просительно смотрел на путников, особенно на младшего. Даже вечно недовольный Ерема не стал спорить.
– Пойдем, – просто согласился путник, – бог учит помогать тем, кто в беде. Те, кто спастись желает его именем, они и спасутся.
Глава 22
Силушка богатырская
Лагерь черниговского воинства жил своей обычной жизнью, где-то звенели мечи в тренировочных поединках, стучали молотки кузнецов, правивших доспехи, ржали кони: куда черниговцам без лошадей… Огромная фигура Святогора была видна ратникам издали, и воины почтительно расступались перед исполином. Даже Илья Муромец выглядел рядом с былинным богатырем маленьким и незначительным.
– У меня такое тоже было, – продолжал Святогор давно начатый разговор, – еще на заре моей юности. Мы тогда Курск осадили. А Курск тогда нам врагом был, и врагом опасным, народ там жил лихой да отважный, ничего и никого не боялись. И вот мы тогда походом пошли на курские земли, и в первой же деревне нам сразу отпор оказали. Представляешь, Илья: стоит перед деревенькой все войско царское в несколько полков, богатыри, сам царь, а супротив нас – толпа мужиков с вилами. И ведь не боятся нас совсем: выходит к нам их староста и заявляет: убирайтесь с нашей земли подобру- поздорову.
– Ничего себе история, – Илья шел рядом с гигантом, следом семенил черный кот, старающийся не упустить ничего из слов Святогора, – и что дальше?
– Дальше… а дальше царь осерчал. И приказал нам преподать урок строптивцам, чтобы увидели все, каково это – царскому войску отпор давать. Вот мы эту деревню и предали огню и мечу. Вот тогда меня первый раз и накрыло. Встаю утром, пытаюсь меч-кладенец поднять, а не выходит. Все у меня из головы селяне эти не идут. Чувствую, нет во мне силы богатырской, ушла вся. Я тогда испугался, не знал, что и думать, но вот что-то подсказывало мне, что связан вчерашний день с этим происшествием.
– И что дальше было?
– Я к царю отправился, сели мы в его шатре, и я ему все, что думаю, высказал. Он возражать начал, мол, сами виноваты, нечего было себя так вести. Да и вообще – это же курские, им сам леший брат, лихие людишки, разбойные. А вот вспомнил я этих мужиков и думаю: не чужие они нам, такие же ведь, как мы, не басурмане какие-нибудь. Царь тогда задумался, он к моим словам прислушивался. Да неужели же, говорит, с такими злодеями, как куряне, можно миром жить? Ну а я ему и отвечаю, нельзя нам злодейства чинить, если хотим все земли собрать; если державу строим, тут одной силой не обойтись. И царь меня тогда послушал. Веришь или нет, а похоронили мы селян в кургане и ушли восвояси, отложив поход на Курск.
– И Курск после этого на нашу сторону перешел?
– Держи карман шире, – хмыкнул Святогор, – они нам еще лет сто кровь портили, пять войн с ними было. Но войн честных, без резни простых мужиков да баб, войско против войска. А потом степняки в большой набег пошли, и мы тогда против них вместе выступили, еле отбились. А теперь и сам видишь, курские ратники рядом с нами. Вот тут сейчас, почитай, целый полк из Курска. И не знают они, что мы с их предками когда-то враждовали люто. А я, когда увидел, что царь к словам моим прислушался, снова веру в дело наше правое обрел. Тогда-то и сила богатырская ко мне вернулась. Так что нам, русским богатырям, без веры в дело правое никак нельзя.
– Удивительно. Зависимость. Самосознание. Мышцы. Мозг. Прямая зависимость. Феноменально.
– Чего этот кошак говорит? – нахмурился Святогор. – Ничего не пойму.
– Да я сам ничего не понимаю, – усмехнулся Илья, – он греческие слова любит вворачивать, а я к языкам не очень способный. Но все равно здорово: кот – а разговаривает.
Илья бережно схватил кота и поднял на руки, поглаживая его по шерстке.
– Не сметь. Отставить ласки. Ученый. Исследую.
Кот возмущался и пытался вырваться, но выскользнуть из рук богатыря – задача и для матерого медведя невыполнимая, куда уж котейке.
– Зверек этот непростой, – Святогор задумчиво осматривал трепыхающегося на руках у Ильи кота, – про силу богатырскую вынюхивает да выспрашивает.
