одной из пещер алтарный круг начертать? Поближе к схватке?
– Ты, как всегда, проницателен, – подтвердил его догадку Абхораш. – За перевалом ничего не изменилось?
– Ничего, – ответил мужчина. – Если ты ищешь орков, то в полумиле к западу от Седого камня отряд Габлага разбил лагерь. Ведут рабов – людей и гномов. Я перекусил их дозорным этой ночью.
– Большой отряд?
– Двести голов или около двухсот. Самого Носолома среди них нет. Зато видел его любимого колдуна Вушума.
Пока старые знакомые переговаривались, Второй обстоятельно обдумал сложившуюся ситуацию и решил, что более подходящего момента ему не представится.
– Господин Корстейн? – обратился он к мужчине.
– К вашим услугам, господин Кхеине, – повернулся к нему фон Корстейн.
– Понимаю, что моя просьба покажется необычной, но, учитывая вашу недосягаемость, я прошу. – и Магнификус запнулся, подыскивая наиболее убедительные слова.
– Для вас – все, что угодно, – видя его замешательство, приободрил мужчина.
– Короче, я прошу руки и сердца вашей дочери! – закончил свою тираду Второй.
Тут пришла пора замешкаться фон Корстейну. Он в изумлении широко раскрыл глаза и, не веря своим ушам, переспросил:
– Что, что?
– Руки и сердца вашей дочери Наолы, – повторил Магнификус. – Я ее люблю, она меня, кажется, тоже.
– Он шутит? – на всякий случай уточнил у Лорда Вампира отец Наолы.
Абхораш отрицательно покачал головой.
У фон Костейна бешено сверкнули глаза, а его благородная рука сжала посох.
– Между вами что-то было, божок?! – грозно рыкнул он.
– Разумеется, нет, – поспешил успокоить встревоженного отца Магнификус. – Я серьезно отношусь к Наоле.
Фон Корстейн заметно успокоился и опять взглянул на старого друга:
– Сэр Бетельгейзе, вы не перестаете меня удивлять обширным кругом своих знакомств.
– Манфред, ты ничего не ответил влюбленному юноше, – корректно напомнил тот.
По всему было видно, что ситуация его весьма позабавила.
Отец Наолы растерянно перевел взгляд на молодого человека:
– Я не знаю. Слишком все неожиданно. Мы мало знакомы и, если честно, то я надеялся, что моя дочь избежит ошибки в таком сложном вопросе. И потом, я не совсем понимаю, как вы намереваетесь совместить семейную жизнь с вашим божественным предназначением. Боюсь, что брак с богом Войны не сулит моей крошке ничего, кроме беспокойства.
– Я временно Кхеине, – сообщил Магнификус, – на период войны. А так я Древний. Магнификус.
– Древний? Магнификус?! – еще больше изумился фон Корстейн.
– Да, Манфред, он тот самый Магнификус, – засвидетельствовал рыцарь. – И я его веду в Безымянные Земли потренирововаться на зеленокожих.
– Нет, я понимал, что с Наолой у меня будут проблемы, – забормотал отец Наолы. – Но такие!
– Так как мы поступим? – поторопил его Лорд Вампир. – У нас мало времени.
– Для тренировки, в Безымянные?! – все еще сомневался фон Корстейн.
– Скорее, Манфред, – потряс его за плечи Абхораш.
– Ладно, я подумаю над его просьбой, но при одном условии – мы заглянем к Цыгану-кузнецу. Хочу узнать его мнение по этому вопросу, – наконец решился отец Наолы. – Надо познакомиться поближе.
– Ты по-прежнему веришь в эту чепуху с гаданием? – укорил его Лорд Вампир.
– Я фаталист, хиромантия для меня – поэзия, – оправдался фон Корстейн. – И на твоем месте я бы не стал вмешиваться: дочь моя.
– Тогда вперед! – скомандовал рыцарь и пошел дальше.
Пещера родителя Наолы находилась близко.
– Ты в какой пещере алтарь устанавливал? – спросил у Манфреда Лорд Вампир, всматриваясь в темные проемы у основания скалы.
– Вон в той, – показал на один из них тот, – там сухо.
– Ловушки ставил?
– Естественно. Полсотни упырей. Сверху колья, отравленные, само собой. Колья я перед выходом закрепил.
– Сам веди.
Фон Корстейн подошел к проему и звонко щелкнул пальцами.
