Наола звонко хлопнула в ладоши и со стороны кухни расторопные поварята понесли в зал огромные подносы с горячим.
Жаркое из Мидденхаймских оленей под сливочной шубой, белые, альтдорфские карпы, запеченные в тесте на зеркале, паренные на пиве пустоземные жирные тетерева, фаршированные грибами, и туши жаренных на вертеле молодых бычков, тушеная в глиняных горшочках ягнятина, начиненные черной икрой яйца лорентийских перепелов и еще с добрый десяток блюд, любовно приготовленных поваром-виртуозом. Все это гастрономическое великолепие наполнило окружающее пространство упоительным ароматом, и разговоры мгновенно стихли. Только позвякивание столовых приборов и перезвон бокалов нарушали тишину.
По старой студенческой привычке Магнификус не стал отвлекаться на изыски и принялся поглощать начиненные икрой перепелиные яйца с такой скоростью, что невеста испугалась за его здоровье и отодвинула поднос с яйцами подальше. Второй с огорчением крякнул и ухватился за горшок с ягнятиной.
– Ты умрешь, – предупредила его Наола. – Хотя бы не торопись.
За стол вернулся отец девушки и протянул жениху сверток:
– На воротах для тебя передали.
Магнификус развернул ткань и обнаружил там два сосуда. Один из них был точной копией флакона с осколками варп-камня, когда-то подаренного Шарскуном, другой – копией флакона с жидкостью, по словам того же скейвена, нейтрализующей побочные явления варпстоуна.
– Как неудобно! – огорчился Второй, – Сто процентов – это подарок Шарскуна и Асушан.
– Там еще записка, – показала ему на клочок бумаги рядом с флаконами Наола.
Он развернул записку и прочел:
– Поздравляем. Извиняемся, но не можем приехать. Шарскуна вызвали на срочный совет Тринадцати. Желаем много потомства и мало трудностей. А. Ш.
– Что там во флаконах? – не сдержала любопытства невеста.
– Варп-камень для сафери, – ответил Магнификус и тут же проверил – начертил в воздухе свое имя, вызывая сферу.
Сфера переливалась голубыми огоньками. Каждый символ был готов к реализации.
– Много варп-камня, – обрадовался Второй. – Возможностей на семь – восемь. Все символы светятся.
– А сколько у тебя в сфере символов? – спросила девушка, видимо частично осведомленная в вопросах сафери.
– Тысячи, – сообщил ей супруг.
– Как много! – восхитилась Наола. – Ты такой могущественный. Но больше не ешь.
– Не буду, – смирился с ее требованием Второй. – Я не буду есть, а ты отопьешь из крысиного подарка.
И Магнификус заставил жену сделать большой глоток из флакона с жидкостью, нейтрализующей негативное воздействие варп-камня.
Тут он заметил, что Тордион, стоя у входной двери, тайком подает ему какие-то знаки.
– Любимая, я опять на секунду отлучусь, – предупредил Магнификус, поднимаясь из-за стола.
– Это неприлично, – укорила его девушка. – Все-таки свадьба.
– На секунду, – решительно повторил он и вышел из зала на улицу.
Тордион прогуливался по дорожке у дома.
– Я вас слушаю, профессор? – обратился к нему Магнификус.
– Согласитесь, как это все забавно выглядит, – кивнул тот на видневшийся за окнами праздничный стол: – Эльфы, вампиры, гномы, волки-оборотни. Свадьба. Клавесин.
– Мне нравится, – пожал плечами Второй.
– Мне тоже, – серьезно взглянул на него Тордион. – Но вам не кажется, что пора решить один наш вопрос?
– Уводить Древних? – догадался Магнификус.
– Самое время, – подтвердил его догадку профессор. – Я слышал, что Хаос разогнал ваши наемные войска и движется вдоль границ Империи. Это плохой знак. Очень плохой.
– Профессор, я до сих пор не понимаю, зачем нам исполнять прихоти Тзинча, и еще не понимаю, каким образом этот демон узнал о двери? – спросил Второй.
– Я ему рассказал, – спокойно ответил Тордион.
– Зачем?! – изумился Магнификус.
– Я спросил, что необходимо сделать, чтобы он вернул вам принципы, он ответил, что нужно избавить Нибиру от Древних. Я предложил дверь.
– Я тоже Древний.
– Не совсем так. Тзинч питает антипатию к тем Древним, которые создали его убийцей, а к вам он равнодушен. Более того, кажется, он вам даже симпатизирует, по-своему, разумеется.
