– Мы и послали.
– Не может быть?! Скейвена?
– Его.
– Тогда почему он меня не того?..
– Не знаю. Может быть, где-то рядом был Тзинч, и тот попал под его влияние.
– Тзинч.
– Да – демон Изменения. Он постоянно все путает. А в последнее время с ним происходит совсем что-то странное.
– Теперь я понял, что имел в виду Ракартх в доме Наолы, когда спрашивал Шарскуна – исполнит ли тот свои обязанности? Убьет или нет?
– Ракартх – наш давний компаньон. Он тогда заверил нас, что все идет по плану. Наола – миленькая, но немного сумасшедшая. Носится с безумной идеей переустройства мира. Обычная болезнь молодости.
– А Шарскун – герой?
– В каком смысле?
– В смысле перерождения.
– Этого никто не может знать, пока он не умрет.
– Он умер.
– Вот и хорошо, скоро все само собой выяснится.
– Суровая у тебя логика.
– Здесь суровый мир.
– Скажите спасибо вашему шизоидному, Царство ему Небесное, Магнификусу.
– Магнификус Первый был моим мужем.
– Извини, – смутился Сергей, но на его счастье вернулась официантка с двумя большими блюдами, на которых еще дымились куски жареной рыбы. Следом за блюдами она выставила перед посетителями две чашки с горячим напитком.
Второй сделал маленький глоток и похвалил:
– Действительно есть что-то от кофе!
– Я же говорила! – тоже пригубив напиток, поддержала Иши.
Сергей понял, что воспоминание о погибшем супруге опечалило ее, но он не сдержался и сказал:
– Таал не сказал, что ты была замужем за Первым.
– Мы поженились здесь, когда я забеременела.
– Забеременела?!
– Что, Таал и о моем бесплодии проболтался?
– Проболтался.
– Трепач. Это было не обязательно рассказывать. Хотя. Чего уже терять, – женщина откинулась на стуле и продолжила: – Когда мы оказались здесь, я полюбила Первого. В нем было что-то необыкновенное. Его не интересовали ни деньги, ни власть, ни особые развлечения. Он был настоящий творец. Он любил Нибиру. Он умел любить. Неистово любить. Помнишь часовню на острове, где Цитадель?
– Помню.
– Ирония судьбы – отпевание человека, погибшего в компьютерной игрушке, им же созданной, заказывал эльф. А я ничего не знала. Таал признался мне, что Первый погиб, только через год после того, как я родила Тордиона. Говорил, что Первый что-то там переделывает в системе.
– Того самого Тордиона?
– Того самого.
– Что потом?
– Потом тысячелетия. Тордион вырос. Чтобы ему не было одиноко, я создала людей и поручила своим помощникам помочь им создать пригодную для игры расу.
– Для игры?
– А для чего еще? Не забывай, ты в компьютерной игре, хоть я давно уже ни во что не играю.
– Это я помню, но больно странная эта игра – персонажи выходят в реальный мир, сами собой появляются новые расы.
– Мой муж был гений, он создал игру, которая сама себя совершенствует. Мировой искусственный интеллект, разбитый на сегменты расовых колоний. Еще немного, и он нас проглотит, как мы сейчас эту рыбу. Ешь, пока не остыло, – Иши придвинула к Сергею блюдо с рыбой.
Второй покорно принялся за еду. Его собеседница тоже съела несколько кусочков, но потом отложила в сторону приборы и задумчиво уставилась на картину.
