Азазель огрызнулся:
– Какие друзья? Зачем мне здесь друзья?
– Но ты так мстил!
– Ты совсем дурак? – спросил Азазель зло. – Это не месть. Такие вот придурки ставят под угрозу мою беспечную и, скажу честно, достаточно счастливую жизнь здесь! Мне хорошо среди людей!.. А эти безбашенные идиоты вот-вот все уничтожат!
Михаил выставил перед собой ладони.
– Все-все, успокойся. Я же не демон. В тебе столько ярости… очеловечился, да? С кем поведешься?
Азазель оглянулся на два трупа.
– Иди к машине, а я тут приберусь. Еще один на кухне, это многовато. Лучше, если наших следов здесь не будет вовсе. Иди-иди! Ты еще не знаешь, следы бывают не только в виде отпечатков копыт на влажной земле.
Михаил отступил на шаг, всмотрелся с беспокойством.
– Но ты в порядке?
– Иди-иди, – ответил Азазель.
Ждать в машине пришлось недолго, Азазель появился через несколько минут, уже собранный, и хотя без привычного веселья в глазах, но заметно взявший себя в руки.
Михаил помалкивал, Азазель включил зажигание, вырулил на дорогу, а за спиной бабахнуло, видно, как вылетели от взрыва окна, а несколько секунд спустя весь дом охватило пламя…
Михаил оглянулся.
– Что там?
– Газовые баллоны взорвались, – ответил Азазель мрачно. – По статистике семь-восемь таких случаев по Москве за месяц. Я бы эти баллоны вообще запретил продавать криворуким!.. Все на электричество переходят, а они в старину тянут. Люди, как ты мог заметить, но не поверить, очень разные.
Он в крутом повороте, почти не снижая скорости, вылетел на магистраль, сзади протестующе бибикнули, но он быстро начал переходить с полосы на полосу, подбираясь к крайней левой.
Михаил переспросил:
– Семь-восемь случаев за месяц?
– Да, – подтвердил Азазель, потом посмотрел на Михаила хмуро и неприязненно. – Ты чего так смотришь? В самом деле несчастные случаи!.. У нас что, Чикаго?…
– А Чикаго хуже или лучше ада?
Азазель вяло отмахнулся.
– Не хуже, но и не лучше. Ты как?
Михаил заметил:
– Вроде бы кошерно не получилось.
– Это жизнь, – напомнил Азазель. – Мало ли что нам хочется. Да и вообще… Надо же и удовольствие получить.
Михаил буркнул:
– Нехорошее удовольствие.
– Мы здесь научились, – пояснил Азазель, – из нехорошего тоже получать хорошее. Это трудно, но когда наконец поймешь что к чему, это такое щасте…
Михаил не стал уточнять, как это, это тонкости их жизни, а ему остались здесь считаные часы…
– А про кого он говорил? Кто придет?
Азазель отмахнулся.
– Пустые угрозы. Не бери в голову.
Но несмотря на подчеркнуто легкий тон, в нем чувствовалась настороженность и то состояние, когда только что услышал очень опасную новость.
– Сумасшедший мир, – пробормотал Михаил примирительно, – а что дальше будет?
– Мы уже мчимся навстречу этому «дальше», – заверил Азазель. – С сумасшедшей скоростью в шестьдесят минут в час!
Вид у него оставался сосредоточенным и мрачным, но руки на баранке не дрожат, а когда заговорил снова, голос звучал ровно, хотя и без привычной веселости:
– Все в порядке… Ты просто не представляешь… Я среди людей шесть тысяч лет!.. Это мой мир и мои люди, среди которых я как рыба в воде. Крупная такая рыба, хищная, но мирная и с веселым ндравом. А тут появляются какие-то отморозки… это здешний термин для таких вот, начинают все ломать и крушить… Понимаешь, привлекают не просто внимание, а внимание тех, кого стараемся избегать!
