Михаил отмахнулся.
– Да понял, все понял. Не повторяйся. Но что насчет той угрозы?
– Какой угрозы?
– Что придут другие, теперь уже и ты в их списке…
Азазель досадливо поморщился.
– Я Зарану не по зубам. Даже если явится сам. Если только не придумает какие-то хитрости, которые даже я не смогу раскусить. Но думаю, на него найдется управа и там, на месте.
Михаил бросил на него осторожный взгляд.
– У тебя связь… с адом?
– Кое-что есть, – ответил Азазель туманно.
– С тобой общаться противно, – сказал Михаил с отвращением. – Разве можно быть таким неразборчивым?
– А если я в дипломаты намылился? – спросил Азазель. – Вон в ООН сейчас вакансия генсека образовалась… Стоит подумать… Нет, даже моей неразборчивости не хватит для общения с теми… гм… теми представителями. Хотя, может быть, я еще недостаточно изворотлив. А ты как думаешь?
Михаил сказал с отвращением:
– Ты на все способен.
– Спасибо, – сказал Азазель довольно. – Хоть кто-то похвалил.
Глава 9
Автомобиль в левом ряду разогнался до такой скорости, что Михаилу стало тошно смотреть на мелькающий со стороны Азазеля разделительный барьер, он только сказал с сердцем:
– Какая похвала? Ты не лучше тех разбойников, что прибыли кого-то убить!..
Азазель потемнел лицом, глаза сверкнули бешенством, даже в голосе прозвучала сдерживаемая ярость:
– Эх ты, законник… Мы не полиция! Мы, как и люди, защищаем свою привычную жизнь!.. И будем защищать, как нужно!.. Слышал про око за око, зуб за зуб, жизнь за жизнь?…
– Нет, – сказал Михаил заинтересованно. – Здесь такие законы?
– Такие, – процедил сквозь зубы Азазель. – В основе. Хотя и с современными толкованиями, на которые можно не обращать внимания.
– Почему?
– Потому что сегодня толкования одни, завтра другие. А основа всегда основа!.. Это как заповеди, понял?… Люди с легкостью берут право в свои руки и защищают свои интересы, ориентируясь на Заповеди Всевышнего, а не на сиюминутные законы… Про тайные операции спецслужб слышал? Они тоже не соблюдают писаные людьми законы, но соблюдают заповеди!
Михаил даже чуть отодвинулся, Азазель, распаляясь все сильнее, сказал примиряюще:
– Понял-понял. Здесь заповеди тоже толкуют очень даже… стоит посмотреть, что здесь за нравы.
Азазель промолчал, вперил взгляд в стремительно бросающуюся под колеса серую ленту шоссе. Автомобиль в левом ряду прет на огромной скорости, благо на шоссе других машин практически нет, Михаил тоже помалкивал, серьезных нарушений Азазель умело избегает, а за всякие мелочи отделывается штрафами, благо местных денег у него всегда с избытком.
На востоке начало светлеть, узкая полоска разделила темную землю и темное небо, пошла подниматься ввысь, а снизу чуть-чуть заалело.
Азазель бросил короткий взгляд в сторону рассвета, но лицо его не посветлело, как чувствовал по себе Михаил, а стало еще темнее.
– Приближается не только Тьма, – сказал он тяжелым голосом. – Что-то в самой Тьме, неподвластное ей… Еще более страшное и чудовищное, чем грядущая и неизбежная Тьма, и эта опасность приближается к Земле…
Михаил взглянул на него пристально.
– Что-то скрываешь, гад. Знаешь больше, чем я предполагал… и даже больше, чем мог узнать.
– Это как?
Михаил не сводил с его острого профиля взгляда.
– Сколько бы ты ни прожил на земле, – пояснил Михаил, – ты не мог узнать о тех, кто находится от тебя в другом городе. Тем более на другом континенте. Но ты знаешь.
Азазель отмахнулся.
– Да это так, случайности. Когда живешь сотни лет, накапливается многое…
Михаил покачал головой.
– А мне кажется, никакие не случайности.
– А что же? – спросил Азазель. – Ты стал слишком подозрительным, Михаил. Это жизнь на небесах тебя испортила?
