Она пошла с ними рядом, бросила на Михаила удивленный взгляд.
– Фанат кантри – интеллигент?
– Деревенский интеллигент, – уточнил Михаил. – С их особенностями. Простой такой и понятный. Без выпендренов, если понимаешь, о чем я.
Она сказала с ликованием на лице:
– Обожаю, когда меня хватают и пользуют грубо, как настоящие мужчины, что остались только в деревнях. Насилие – это так романтично!
Азазель хлопнул Михаила по спине.
– Топай прямо через зал, там выход во внутренний дворик. Это я такой грубый насильник, а ты больно нежный, нам не годишься.
Женщина весело рассмеялась, широко раскрывая рот и показывая белые зубки и красную глубокую глотку. Азазель придержал ее за руку, а Михаил послушно прошел через зал, не отвечая на вопросы и заигрывания.
На той стороне зала широко распахнуты двойные двери, за ними двор, деревья, светящиеся шары на металлических ажурных столбах и множество веселящейся молодежи, хотя теперь он со щемом понимал, что грань между молодежью и почтенными матронами успешно стерта. По крайней мере, древнюю сорокалетнюю старуху не отличить от шестнадцатилетней девушки.
Женщины начали обращать на него внимание, едва он появился в дверном проеме, пришлось сделать озабоченный вид, что вот спешит, его кто-то ждет, прошел в дальний конец двора, всюду яркий свет гирлянд, протянутых по верхушкам деревьев, а там даже просторный бассейн с подсвеченной водой как огнями из кафельных стенок, так и вмонтированными в самое дно.
Отовсюду смех и шутки, многие стоят или передвигаются с большими фужерами в руках, у кого темное вино, у кого красное, официанты снуют с подносами, собирают пустые и раздают уже наполненные.
Он ощутил, как его начало обволакивать это дурашливое состояние беспечного веселья. Слева от бассейна на длинных блестящих штырях крупные светящиеся шары размером с футбольный, нет, даже с баскетбольный мяч, от них свет мягкий, нежный, чувственный…
Все еще делая вид, что кого-то ищет, он с суровым и озабоченным лицом развернулся и пошел в обратную сторону, стараясь ни на кого не смотреть, чтобы не вступить случайно в разговор…
По плечу хлопнула тяжелая ладонь, он резко повернулся, готовый вступить в драку, и вздохнул с облегчением, на него с насмешливым превосходством смотрел Азазель.
– Да брось ты гоняться за этой стервой, – сказал он громко, а тихо добавил: – Возьми вон этот бокал и стой рядом. Я буду смотреть на тебя влюбленно и мечтательно, никто к нам не подойдет.
Михаил сказал шепотом:
– Разве можно так жить?…
– Живут же, – ответил Азазель с расслабленно-довольной улыбкой. – Здесь научились наконец-то смотреть в корень… что значит в душу. А для ваших там важнее, кто как одет?
– Одежда тоже показатель, – буркнул Михаил.
– Дикари-с, – сказал с чувством Азазель, но оживился, проговорил почти счастливо: – Какой же я умница, красавец и предусмотрительно расчетливый, словно и не с тобой общаюсь! Вон вышло, как и ожидал… Я в самом деле молодец и красавец. А какие туфли себе заказал!.. Это не ширпотреб, шили по моей ноге!
Михаил не стал смотреть на его хвастливо выставленную ногу в дорогом башмаке. По дорожке вдоль бассейна легко шла молодая светлая женщина с красиво уложенными волосами, стройная и без признаков вульгарности, что так характерна для почти всех женщин этого времени, и в особенности собравшихся здесь.
Азазель с силой толкнул Михаила в спину.
– Хотя бы выйди навстречу!.. Давай, увидимся утром!
Женщина уже прошла мимо, но словно ощутила нечто, оглянулась, с интересом смерила Михаила оценивающим взглядом.
– Что, – спросила она нежным обволакивающим голосом, – моя задница нравится?…
Михаил ответил с неловкостью:
– Вы вся очень… красивая.
В ее глазах заблестел смех.
– Даже вот так? Давно не слыхала таких прекрасно неуклюжих комплиментов. Обычно сразу про жопу, сиськи, дай пожмакать или пожамкать… А как тебе мои сиськи?
Михаил ощутил, что в лицо кровь бросилась с такой силой, что даже кожу защипало, а женщина засмотрелась на него с неподдельным изумлением.
– Давно… да что там давно, вообще не встречала таких… чистеньких! Ты прям чудо. Откуда? Из таежной деревни, где не слыхали про три волны сексуальных революций?
