– Княжич? – аж вздрогнул мастер. – Ну да, княжич… как же я сразу-то не уразумел…
Юноша виновато развёл руками.
Это было странно – сражаться плечом к плечу с упырицей, удерживать красных тварей на расстоянии, удерживать и слышать за спиной непрерывную скороговорку Корделии Боске, в которой он, магистр, не мог разобрать ни одного слова – она плела чары на каких-то мёртвых языках, может, Чёрных королевств, может, даже той самой изначальной Империи.
Алисанда застыла, привалившись к стене, вперив невидящий взор в черноту тоннеля, словно вообще перестав замечать творящееся вокруг.
Заклятье Корделии Боске пришло в действие тихо, бесшумно, почти незаметно. Чуть дрогнул камень, чуть теплее сделалось в проходе.
– Бежим! – резко и зло вскинулась вдруг Алисанда. – Сейчас здесь всё… закроется!
И вновь мастер схватил её за руку. И вновь чародейка её не отняла.
Волна красных тварей уже почти добралась до тоннеля, когда Корделия вдруг тихонько выдохнула «quod omnes», и просвет подземного хода, открывавшегося в каверну имперских мегалитов, начал стремительно зарастать.
И не он один. Вениамин успел увидеть, как закрываются точно так же и другие проёмы, устья других тоннелей.
Мерк свет, заклятье Корделии запечатывало вообще всё, что вело в каверну, все ходы, лазы, шахты, трещины – вообще всё.
Элементальная магия, когда чародею нужно полное слияние со средой. Слишком… слишком сильное! Она… она переходит… предел.
Есть причина, почему маги не возводят крепости или храмы одним мановением руки и не трансформируют безжизненную скалу, к примеру, в достойный короля дворец.
Вениамин едва не вскрикнул, осознав.
– Бежим! – Венкевильяна опередила его, подхватив потерявшую сознание Корделию. Сейчас Красная Упырица тащила двоих – Беату и Боске.
Тоннель заращивал сам себя. Камень вспучивался, распухал, словно тесто в квашне, проход затягивался.
Сверхмощное заклинание, но там, позади – Хаос. Портал, что ведёт Спаситель ведает куда. Лиловое пламя – не прогрызёт ли оно каменные стены, не вырвется ли на свободу?
Алисанда запнулась, старый охотник подхватил её на руки. Венкевильяна коротко взглянула на мага, её горло судорожно подёргивалось.
– Забери… от меня… боюсь, что не…
Из-под верхней губы израненой упырицы на миг высунулись клыки.
Корделия Боске казалась совершенно невесомой. Вениамин нёс десятилетнего ребёнка, а не взрослую, хоть и не отличавшуюся богатырским ростом чародейку.
Она открыла глаза. Закинула руки ему на шею. Улыбнулась – ждуще, торжествующе, тепло.
– Я ей всегда завидовала, – шепнула, словно не было сейчас ничего важнее. – Всегда хотела, чтобы меня бы вот так… любили. Мечтала.
– Корди…
– Ничего не говори. Просто неси меня, и я буду счастлива.
– Корди, Хаос…
– Я позаботилась об этом. Девочка-отличница, как я могу сдать экзамен не на «абсолютно исключительно»?
Шёпот её угасал. И одновременно угасало что-то в глубине смотрящих прямо на Вениамина глаз.
– Нет… стой… держись… Корди!
Её глаза закатились, но сердце продолжало биться.
Полное истощение. Пропустила сквозь себя слишком много силы, невообразимо много!
Они бежали. Коридоры сменялись лестницами, что вели вверх – Вениамин не обращал внимания.
Магические поражения такого рода встречались. Магистров учили и мерам первой помощи и даже лечения. Только бы выбраться отсюда, только бы…
– Сюда, сюда! – Они оказались в общем зале какой-то таверны, сейчас совершенно пустой. Лавки опрокинуты, валяются черепки перебитой посуды.
Венкевильяна взбежала по лестнице, пинком раскрыла какую-то дверь – открылся богатый покой, барону впору.
– Кладите её, – скомандовала упырица. Сама осторожно опустила Беату, по-прежнему не подававшую признаков жизни.
– Санди! Помоги!
Алисанда, казалось, совершенно выпала из реальности. Вверх по бесконечным ступеням её тащил старый охотник. Порой помогал Джованни Фиданца.
Он же и захлопотал вокруг Корделии. Раз, два, три, из бандольеры появляются склянки, четыре, пять, шесть, смесь эликсиров вливается в неподвижную чародейку.
Корделия закашлялась, захрипела, её согнуло в жестокой судороге – однако щёки её порозовели, и из глаз ушло так напугавшее Вениамина мутное
