– Не жду, не жду… – Мэтр поднялся. – Погоди, причиндалы свои соберу. Зуб даю, они тебе понадобятся.
Малая обсерватория, как нетрудно догадаться, изначально предназначалась для наблюдения для небесными телами и сферами, но затем оказалось, что циклопические (несмотря на название «малая») установки годятся не только для отслеживания сложных эпициклов. Кристаллические резонаторы и сложные системы линз позволяли фокусировать звёздный свет, он в свою очередь задавал частотно-амплитудные характеристки циркулирующих в кристаллах слабосиловых потоков. И, если у кого-то имелся магический кристалл, то чародей, этот кристалл создавший, мог настроить на него большие резонаторы, методом последовательных приближений определяя местонахождение искомого.
Опасность состояла в том, что кристалл, скажем, спокойно лежащий в кармане разыскиваемой персоны, от подобного воздействия мог запросто воспламениться или даже взорваться.
Это было поистине «последнее средство».
Двери обсерватории были наглухо заперты. Правда, замок чистый, не запылён, тщательно смазан – им пользовались, и совсем недавно.
– Сейчас… – Вениамин почесал в затылке. – Санди наверняка наставила тут всяких сюрпризов…
– Ну и пусть бы себе наставила. – Бонавентура хладнокровно извлёк из сумки колбочку с притёртой крышкой и пару перчаток драконьей кожи. – Ручаюсь, на такое она не рассчитывала. Моё собственное изобретение.
Он спокойно и тщательно натянул перчатки, аккуратно выдернул пробку, капнул ровно одну каплю на дужку замка.
Серебристые кристаллы стремительно росли, обхватывая дужку, обволакивая её; а потом с неожиданным сухим треском лопнули все разом, обращаясь в труху.
– Вот и всё, – не без самодовольства объявил алхимик. – Ловкость рук и никакого мошенничества. И, самое главное, никакой тревоги.
– А когда мы откроем двери? – Вениамин слишком хорошо знал Санди. Она могла быть отчаянной сорвиголовой (как в их молодости), но поставить охранные чары не забывала никогда.
– Тогда тебе придётся сделать всё очень-очень быстро. – Мэтр невозмутимо прятал своё добро. – И заодно придумать достаточно убедительное объяснение для госпожи Алисанды. Ну, там, к примеру, подглядывал за моими забавами с её служанками.
– Тьфу на тебя, Джованни! Болтун ты, вот и всё!
– Ну хорошо, не за моими. Чтобы вызвать её ревность, скажи, что за Корделией. У малышки прелестная, гм, пятая точка.
– Фиданца, у тебя не язык, а помело. Ну хоть сейчас ты можешь не…
– А ты вечно и убийственно серьёзен, дружище.
Маг только отмахнулся и потянул на себя тяжёлую створку.
Если сигнальные чары и пришли в действие, то действовали они тихо и без лишнего шума.
Но мэтр Бонавентура был совершенно прав – терять время не стоило. Если Санди получила весть – примчится сюда быстрее ветра.
Ну, давай, чародей, воскрешай в памяти конспекты и лекции. Посмотрим, вспомнят ли руки, как, куда и откуда.
Вениамин вертел в пальцах небольшой кристалл, двойник вручённого мастеру. Это облегчало и ускоряло дело, не требовалось вручную вводить кучу параметров, начиная от длины ребра, количества вершин и тому подобного, заканчивая «матрицей топологической связности магического поля».
– Что они тут понакрутили? – ворчал меж тем Бонавентура. – Я, конечно, всего лишь бакалавр, да ещё и алхимик, но кто же так резисторный контур кладёт? Вторичное самовозбуждение на катушках, эвон, впихивали дополнительный сглаживающий мост, биения гасить… Одно слово – девушки!
Маг не обращал на болтовню Фиданцы особого внимания. Тот сейчас всё равно ничем помочь не мог.
Двинуты рукояти, повёрнуты маховики, фокусирующие лизны пришли в движение, поток силы от двенадцати скрещённых под Академией лей-линий вливался в сложную систему резонаторов. Собственно говоря, Вениамин заставлял сейчас обсерваторию работать «наоборот», не собирать устремляющиеся с небес звёздные лучи, а рассеивать ту силу, что шла из-под земли.
У света и магической силы, как ни странно, достаточно много общего.
Как и положено древним артефактным машинам, сооружённым во времена расцвета Академии, когда, говорят, даже просто мещанин или лавочник левитирующими носовыми платками пользовался, чтобы сами бы взлетали, когда надо, нос ему утирали и сами куда следует прятались – работали эти агрегаты шумно, пафосно, поворачиваясь на массивных бронзовых платформах, украшенных всевозможными завитушками, художественно обработанными (во избежание ненужных магических интерференций) рунами.
Чародей аккуратно вставил в зажим принесённый кристаллик. Система чем-то походила на его рунную мельницу, но, конечно, поток силы тут был на порядок мощнее. «Плотность магического потока на пересечении лей-линий возрастает, как функция ?(?) =?n, где ? – средняя мощность каждой линии данного пересечния, а
– Я бы на твоём месте поторопился, дружище. Надеюсь, объяснение для госпожи Алисанды ты уже придумал.
Маг не ответил. Сейчас, ещё немного, ещё чуть-чуть – главное не переборщить – как бишь они рассчитывались, эти, как их «паразитные биения»?
С немалым усилием, но формулы всё-таки начинали всплывать в памяти.
