с Аннабет одних в старой крепости в обществе чокнутого Элвиса и смертоносных крылатых змей.
Вы что-то поняли?
Вот и я тоже нет.
– Твоя шапка-невидимка, – сказал я. – Она снова в рабочем состоянии? Как тебе мой план – я отвлеку Сетне, а ты подкрадешься к нему сзади? Можно попробовать выбить книгу у него из рук.
Аннабет нахмурилась. От дождя светлые волосы прилипли к голове и лицу, но все равно она выглядела очень хорошенькой. Глаза у нее были того же цвета, что и грозовые облака.
– Сетне считается величайшим магом мира, – сказала она. – Он вполне может увидеть меня, несмотря на шапку-невидимку. Кроме того, если ты выбежишь туда, он в два счета тебя вырубит. Поверь мне, египетская магия – это не та штука, с которой хотелось бы иметь дело.
– Знаю. Картер однажды врезал мне мерцающим голубым кулаком. Но, может, у тебя есть идея получше?
К сожалению, никаких идей у Аннабет не нашлось. Она вытащила из рюкзака бейсболку с логотипом «Нью-Йорк Янкиз».
– Дай мне небольшую фору. Попытайся первым делом нейтрализовать этих крылатых змеюк. С ними будет легче справиться.
– Понял. – Я вскинул шариковую ручку. Тоже мне оружие, скажете вы. На самом же деле, если снять с нее колпачок, она превращается в волшебный меч. Нет, серьезно. – Слушай, а небесная бронза их убьет?
Аннабет нахмурилась.
– По идее, должна. По крайней мере… мой бронзовый кинжал оказался сильнее жезла Сераписа. Конечно, тот бронзовый кинжал был сделан из египетского жезла и поэтому…
– Кажется, у меня начинает болеть голова. А когда она у меня болит, я точно знаю, хватит болтать, пора действовать.
– Отлично. Только не забудь: наша главная цель – завладеть свитком. Сейди говорила, что Сетне с его помощью надеется стать бессмертным.
– Понял. Пусть даже не рассчитывает, я этого не допущу.
Я поцеловал ее, потому что: 1) если ты полубог, который идет на битву, то каждый поцелуй может стать последним, и 2) мне нравится ее целовать.
– Береги себя.
Она надела на голову бейсболку и исчезла.
С каким удовольствием я сообщил бы вам, что я смело шагнул вперед и убил-таки змей. Аннабет же вогнала в спину Элвиса кинжал и забрала у него свиток. После чего мы счастливые вернулись домой.
Вы решили бы, мол, да, иногда все получается так, как задумано.
Но не-е-е-е-ет.
Я дал Аннабет несколько секунд, чтобы она юркнула во двор.
Затем снял с ручки колпачок и Анаклузмос вырвался на волю – три фута острой как бритва небесной бронзы. Я вышел во внутренний двор и разрубил ближайшую из змей.
Ничего так не располагает к знакомству, как убийство соседской рептилии. Увы, змея не растворилась в воздухе подобно прочим монстрам, с которыми я сражался. Две ее половинки шлепнулись во влажную траву. Половинка с крыльями принялась бессмысленно ими хлопать.
Чокнутый Элвис как будто ничего не заметил. Уткнувшись носом в свиток, он продолжал расхаживать взад-вперед. Поэтому я вбежал еще дальше во двор и разрубил еще одну змею.
Из-за грозы было плохо видно. Обычно я остаюсь сухим, когда погружаюсь в воду, однако дождь – противная штука. Он иголками впивался мне в кожу и попадал в глаза. Сверкнула молния. Когда зрение вернулось ко мне, на меня с обеих сторон спикировали еще две змеи и дыхнули огнем. Я едва успел отпрянуть назад.
К вашему сведению, отскочить назад с мечом в руке не так-то просто. Еще труднее делать это на мокрой скользкой земле.
Короче говоря, я поскользнулся и шлепнулся на пятую точку.
Над моей головой пролетели языки пламени. Две змеи кружили надо мной с таким видом, будто были удивлены моей живучестью и потому не решались атаковать меня снова. Не исключено, что они подумали: вдруг этот парень упал мягким местом на землю с какой-то целью? Может, стоит посмеяться над ним, прежде чем его прикончить? Или это чересчур жестоко?
Прежде чем они успели принять решение, что им делать, Чокнутый Элвис крикнул:
– Оставьте его!
Змеи тут же метнулись к своим собратьям, кружившим в десяти футах над головой своего повелителя-мага.
Я хотел встать и броситься к Сетне, однако у моего зада оказались иные соображения. Он решил остаться там, где был, на прежнем месте, и испытать боль. С ним такое случается. Порой он ведет себя как настоящая задница.
Сетне развернул свиток и неторопливо направился ко мне. Струи дождя расступались перед ним, словно бисерный занавес. Крылатые змеи увязались за ним. Изрыгаемое ими пламя превращалось на дожде в облака пара.
