Русские слова, несколько исковерканные, прозвучали немного смешно. Но когда девушка вскинула на него свои лучистые глаза, добрые и печальные, Константин Иванович смутился. Ему стало стыдно за тот цинизм, с которым он отнесся к будущей женитьбе императора. Только в эту минуту Арчегов осознал, что сделал правильный выбор – Михаил и Ольга явно пришлись друг другу по сердцу.
«Дай бог им счастья – действительно, браки заключаются на небесах». – Он сам невольно растрогался, чему искренне удивился, но тут произошло совершенно неожиданное.
– Благодарю от всего сердца, мой генерал! Знайте – я обязана вам жизнью!
Ольга неожиданно схватила его грязноватую и пропыленную ладонь, прижалась к ней губами. И тут же выпорхнула из кабинета, оставив там застывшего на ковре генерала…
Тешин
– Иржи, скоро полночь наступит, а тебя все нет. Я переживала, дочка давно уснула…
Настена бросилась к мужу, что застыл у вешалки, раскачиваясь, как маятник на старинных часах. Прежде аккуратный, бережливый, чех сейчас пачкал свежей побелкой свою шинель.
– Что с тобою, родной? Ты не заболел, часом?
Только сейчас женщина разглядела в полумраке прихожей, едва освещенной падающим из кухни светом от керосиновой лампы, как сильно дрожат руки мужа. Как его крепкие пальцы, сгибавшие крепкие гвозди, не могут расстегнуть на шинели крючки.
– Дзержинского утром в Варшаве убили… Бомбами охрану закидали, а самого из пистолетов изрешетили… – глухо, с прорвавшимся болезненным стоном произнес бывший капрал чешских легий в Сибири, а ныне ответственный работник исполкома совдепа Тешинского края.
– И что же?! – искренне изумилась жена, ее глаза недоуменно сверкнули. – Ты жалеешь этого упыря, что всю Россию кровью залил?! Да что с тобой случилось, родной?
– Да плевать я на него хотел!
Иржи почти кричал, но еле слышным шепотом, как делал всегда, боясь разбудить уснувшую в колыбели дочь.
– Вечером нас всех чекисты собрали, рассказали о покушении. Телеграмма им из Москвы пришла…
– И что?
Женщина пристально посмотрела на мужа, но тот впервые за год супружеской жизни отвел глаза в сторону. В этой немой виноватости она сразу почувствовала недоброе и крепко вцепилась двумя тонкими руками в шинель. Тряхнула мужа изо всех сил:
– Что ты молчишь?!
– Мы их всех расстреляли, всех, Настя… – тихо произнес муж, глотая потекшие из глаз слезы. – Приехали в тюрьму, там весь двор людьми забит. Поляков набрали, заложников. Там и пан Ярослав был, что нашу доньку лечил. Девчонки молоденькие, гимназисты, торговцы… Офицеров и жолнежов там не было, видно, их давно всех извели начисто. Люди, обычные люди… А мы по ним из трех пулеметов ударили… А они кричали, молили… Мы их убили, Настя, убили…
Иржи говорил со всхлипами, медленным тягучим голосом, совершенно не похожий на самого себя.
– Что?!
Женщина не поверила, да и как такое было возможно – чтобы ее добрый Иржи вот так запросто покрошил невинных людей пулями?! Но, внимательно взглянув в помертвевшее лицо мужа, в блестящие от застывших слез глаза, она поняла, что это не пустые слова, а самая доподлинная правда, кровавая и страшная.
– Как ты мог?!
В эту секунду Настена возненавидела мужа – редкая женщина не возмутится, когда узнает, что ее любимый муж стал палачом. И эти сильные, но нежные руки, что ласкали ее до умопомрачения, носили по комнате дочь, сегодня безжалостно нажимали на спусковой крючок «Льюиса», а пулемет, захлебываясь очередями, выплевывая струи смертоносного свинца, крошил мечущихся в ужасе людей.
– Как смог?! А вот так! – Муж истерично засмеялся, захлебываясь кашлем, будто старый ворон, без сил опустившись на пол. – Чекисты сказали, кто из нас не станет стрелять по врагам революции, немедленно разделит их участь! Вместе с семьей!
– Боже мой…
Настену пробил холодный пот, липкий страх пополз змеей по душе, старые воспоминания обрушились в памяти лавиной, те самые, от которых она старалась убежать. И, не выдержав чудовищного напряжения, женщина засмеялась, взахлеб, с истеричными нотками.
– Стоило бежать от большевиков из Сибири, если они пришли за нами сюда… Зачем, я тебя спрашиваю?!
– Это наш крест! – глухо произнес капрал. – Со злом нужно сражаться до последнего патрона, а мы решили предательством устроить себе жизнь… как глупо!
– Это так!
Неожиданно Настена стала спокойной, утерев платком слезы. И нежно, чего Иржи никак не ожидал от нее, вытерла ему лицо и, прижавшись к мужу,
