крепко обняла его рукою, спросила твердым голосом, в котором чувствовалось скрытое напряжение:
– Кто проводил аресты и брал заложников? Русские?
– Нет, мы… Да еще были солдаты караульной роты, там много наших бывших легионеров служит. У чекистов были списки, видно, заранее подготовили…
– Ах, вон оно что выходит!
Женщина уже совершенно успокоилась – не время предаваться скорби, ведь у смерти две страшные чаши, спасая родных, ты должен понимать, что тем самым обрекаешь на смерть других. Иржи не мог поступить иначе. Она крепко-накрепко прижалась к мужу, лаская ладонями. Так прошло несколько минут, и капрал перестал всхлипывать.
– Я не виню тебя, родной, – выбора просто не было, ко многим смертям добавились бы еще три. Оно того стоило?! Мы расплачиваемся за собственную трусость – ты правильно сказал, но нужно думать о будущем. Ты понимаешь, чего добились чекисты?
– Еще бы не понимать! – Колер скривил губы. – Теперь в Тешине поляки будут мстить нам, чехам! Мы ответим – и узел взаимной вражды затянется еще туже…
Бремен
На окраинах еще продолжалась перестрелка, но Фридриху-Вильгельму уже стало ясно, что ожесточенная борьба за значимый город Германии, центр северо-западных земель, окончена. Прорвавшиеся красные части отброшены, окруженные в городских кварталах «спартаковцы», поднявшие восстание, почти полностью уничтожены.
– Ваше высочество, эта первая победа над большевиками воодушевит наши войска!
– Я тоже так считаю, Андреас, но нам еще предстоит долго сражаться. Ты был прав – красные очень сильны, но не столько солдатами, а своими воистину разрушительными идеями. Под их знамена стекается масса наших соотечественников, мы деремся с такими же немцами, что тоже умеют воевать, и очень хорошо.
– А как иначе, ваше высочество, – среди них огромное множество солдат, что прошли мясорубку на Западе или подхватили революционную заразу на Востоке!
Шмайсер говорил абсолютно бесстрастным голосом, холодным и расчетливым, но тем не менее живым.
– Кстати, и вы уже являетесь тем победным знаменем, под которым собираются наши офицеры и солдаты. Теперь нужно правильно ими воспользоваться, и тогда ваши шансы вернуться на имперский престол значительно возрастут.
Кронпринц только пожал плечами – лести в этих словах не прозвучало. Эти два с половиной месяца он провел, не зная ни полноценного сна, ни отдыха. И было отчего так беспокоиться – рейхсвер, как организованная сила Веймарской республики, фактически перестал существовать, от семи пехотных и трех кавалерийских дивизий, столкнувшихся в сражениях с тридцатью красными, остались жалкие ошметки. Судьбу погибшей армии разделил и ее создатель генерал фон Сект, военный министр.
Под формальным контролем совершенно дезорганизованного и растерявшегося правительства остались только жалкие куски северо-западных земель вдоль границы с Голландией.
Это была национальная катастрофа, не сопоставимая даже близко с чудовищным разгромом, что потерпела Пруссия от Наполеона. Скорее вернулись времена Тридцатилетней войны трехвековой давности, когда Священная Римская империя представляла собой арену боев для иностранных армий и поле для бесчинств раздирающих страну в кровавые куски разбойничьих шаек ландскнехтов.
«Я успел вовремя вернуться! Но как он точно рассчитал момент и угадал, что командующий погибнет!»
Фридрих-Вильгельм поморщился – воистину невероятное предвидение Шмайсера рождало в нем все больше и больше сомнений в отношении своего «тайного советника».
Все происходило в точности – фельдмаршал Гинденбург признал кронпринца верховным главнокомандующим, став командующим новой белой армией, спешно формируемой на северо-западных землях из отрядов добровольцев и прибывающих отовсюду офицеров.
Начальником штаба у «толстяка Пауля» оказался тот же, что и был всю «Великую войну», бессменный и крайне честолюбивый генерал Эрих фон Людендорф, один из тайных создателей «черного рейхсвера».
Плохо было только с вооружением – французы и англичане не просто запоздали с поставками, но еще отправили до прискорбности мало снаряжения, оружия и, самое главное, боеприпасов. Ввиду этого война приняла затяжной характер, и только последние дни вернули кронпринцу уверенность в будущий перелом.
И как ни странно, но на отправленное императору Михаилу письмо Фридрих-Вильгельм довольно быстро получил собственноручно написанный русским монархом ответ, выдержанный в самых сочувственных тонах.
Вот только обещанная помощь с востока запаздывала, но Шмайсер почему-то был твердо уверен, что русские белые не позднее мая начнут широкомасштабное наступление на всех фронтах и обязательно сокрушат красных в течение полугода, не больше.
– Смотри сюда, Шмайсер, – кронпринц небрежно провел карандашом по расстеленной на столе карте. Кончик грифеля уткнулся на Ганновер, – вот здесь
