держал ребенка в мед-отсеке, на руки он его больше не брал. Боялся? Наверное, да, боялся. Неосознанно цеплялся за старое привычное естество, которое опять надо было скидывать, словно змеиную кожу. Боялся того, что если он во второй раз возьмет на руки этот беспорядочно шевелящийся сверток, то некий порог будет пройден, а прошлый Вагош навсегда останется в прошлом… И Джей малодушно тянул с решением, ссылаясь то на неотложные дела, то на Урсулу, которая бесконечно крутится в детской, то на хитрое слово «потом».
Он понимал, что поступает неправильно, но пока ничего не мог с собой поделать.
Первым шагом могло бы стать имя. Несколько раз Анна еще во время беременности заводила разговор об имени ребенка, но Джей отшучивался или отмалчивался (теперь-то он понимал почему), понимал и снова молчал, не в силах перешагнуть через проклятый порог. Анна тоже молчала, может, подспудно ощущала сомнения мужа и не хотела его торопить, а может, была слишком занята маленьким и собой в новой ипостаси.
На третий день, больше убедив себя, чем убедившись, что жизнь на станции наконец входит в размеренное русло, Джей наконец решился на маленькую вылазку в сельву. Повод был более чем весомый: Вагош хотел еще раз внимательно осмотреть кружевницу, где нашелся ошейник Чака.
Анна против его похода не возражала. Джей ничего не стал ей говорить о Чаке, сказал лишь о проверке силков, расставленных до злосчастной поездки в купол Соммерса.
Еще с вечера Джей подготовил всю экипировку и сразу после завтрака отправился в путь. Он вышел из станции и сразу повернул на северо-восток, намереваясь сначала обойти все расставленные ловушки, а уж потом основательно и досконально изучить чертову кружевницу.
Джейслав вышел практически налегке: рюкзак с кое-каким оборудованием, обед в термосе, висящий на ремне штуцер. В таких походах хозяина обычно сопровождал один из двух кибер-шерпов, но сегодня Джей решил никого с собой не брать. Diyno, пустившись в бега, продолжать научные исследования.
Джей работал методично и размеренно. Двигаясь по маршруту, он один за другим проверял расставленные силки, пустые просто отключал, со сработавшими возни было чуть больше. Вагош бережно вынимал из развернутой паутины очередного гибернированного зверька, ставил ему укол антидота, и, пока несчастный симуляка приходил в себя, дезактивировал ловушку, а потом следил, как ошарашенный трикстеррианец, путаясь в лапах, улепетывает в чашу. Некоторые ловушки были обезврежены еще в прошлый раз, но не так много. Тогда Джейслав не очень на этом сосредотачивался, он был слишком занят поисками Чака.
Небольшая запарка возникла с мини-лабораториями. Поначалу Джей вообще не хотел снимать данные. Кому и как он будет их передавать? Но врожденная пунктуальность все-таки взяла верх, благо переносных исследовательских комплексов вокруг АМК-16-10 насчитывалось не больше десятка, и Джей подумал, что скинуть их записи на син-син не составит особого труда.
Так, методично и размеренно Джей двигался вперед, постепенно огибая станцию по часовой стрелке. Жаркое трикстеррианское солнце, которое имело скучное имя из цифр и букв, но которое удобнее было называть Солнцем, бойко светило сквозь полупрозрачные кроны хлыстовника. Судя по направлению смутных теней, оно едва миновало зенит, так что торопиться пока было некуда.
Росомаха выглядела матерой и опасной. Размером с некрупного барибала, иссиня-черная, с маленькими злыми глазами- бусинами, она то приплясывала на кривых лапах, то становилась на дыбы, демонстрируя изогнутые ятаганы желтоватых когтей. Она угрожающе шипела, выпуская и втягивая красные меховые перья на плечах и загривке. Она всем своим видом показывала готовность к драке со странно пахнущим двуногим пришельцем.
На самом деле росомахе вовсе не хотелось драться. Она навряд ли могла рассматривать человека как добычу или конкурента на охотничьих угодьях. Кроме того, Джей имел досье на всех крупных хищников, метящих территорию вокруг миникупола, никаких росомах в списке не числилось, а значит, она либо бродяга и гастролер, который сам не в своей тарелке, либо, скажем, шилохвостый вомбат, который умело притворяется росомахой.
Выяснять все эти вопросы, равно как и стрелять в животное капсулой с транком, Джею совсем не хотелось. Он бы вообще обошел бешеную скотинку стороной, но росомаха, как назло, обосновалась именно посреди той самой кружевницы, что Вагош хотел осмотреть. Теперь ничего не оставалось, кроме как ждать, пока зверь выпустит пар и уберется восвояси.
Не спуская глаз с шипящей твари, Джей поудобнее перехватил штуцер и присел на корточки. Если росомаху беспокоят габариты вероятного противника, то это подействует умиротворяюще… хотя бы отчасти.
Животное зашипело, но уже без былого энтузиазма. Нет, пожалуй, это росомаха.
Испуская забавное урчание, зверь прошелся по поляне взад-вперед, остановился возле нетолстого ствола хлыстовника, встал на задние лапы и, по- медвежьи облапив дерево, рванул когтями твердую, словно железо, кору. Отвратительный звук резанул уши.
Все-таки росомаха.
Бусинки глаз скользнули по Джею с опасливой неприязнью. Росомаха встала на четвереньки, оттопырив зад, демонстративно помочилась на дерево и наконец развалистой трусцой побежала прочь.
Джей подождал, пока черная мохнатая спина окончательно не скроется в чаще, и принялся распаковывать принесенное оборудование. Через несколько минут он держал в руках: рамку суперскопа. Работа предстояла нешуточная. Поэтому первым делом Джей разделил исследуемую зону на четыре сектора, и мысленно наметил маршрут своего передвижения. При работе со скопом это очень важно. Площадка и так замусорена множеством старых следов, и
