молодым вином.
На палубе никого из команды не было – все спали, двое охранников сидели дальше к носу и не обращали внимания на корму, где и находилась каюта. Жересар прошел к двери капитанской каюты, поднял руку, чтобы постучать, и… передумал. Отошел к борту, встал, разглядывая соседний корабль, стоящий на якоре впереди, в семидесяти – ста шагах от этого судна. Посмотрел на небо – облака сгущались, и уже почти не было прогалов, в которых виднелись звезды. Скоро дунет ветер…
Лекарь вернулся в «свою» каюту, нашел там фонарь, кресало, вышел на палубу и зашагал туда, где сидели охранники. Они быстро вскочили, увидев мага; один из них, тридцатилетний мужчина в сдвинутом на затылок шлеме, тревожно спросил:
– Что-то случилось, господин маг?
– Случилось, – кивнул Жересар, – проводи меня в трюм, к емкости с зельем. Возьми со стены топор. Надо кое-что поправить.
– А как же мой пост? – нахмурился солдат. – Как я могу уйти? Получу нагоняй от сержанта!
– Получишь еще больший нагоняй, когда он узнает, что ты пил на посту. И за то, что не выполнил мое приказание! – холодно ответил маг. – Быстро бери топор и пошли!
– Как скажете, – растерянно протянул солдат, шагнул к стене палубной надстройки и снял с нее топор на длинной рукояти, предназначенный для обрубания снастей, если сломается мачта. Жересар почиркал кресалом, зажег фонарь и передал солдату, который пошел вперед, держа фонарь в руке.
Люк был заперт только на засов, и Жересар облегченно вздохнул: он боялся, что будет висеть замок и ему понадобится шуметь, сбивая запор. Откинуть крышку люка – дело секунды, и вот двое мужчин уже спускаются по деревянным ступеням туда, откуда идет резкий запах горючего вещества. Солдат приостанавливается и со страхом говорит:
– А можно ли сюда с фонарем? Нам же говорили, что с огнем сюда нельзя! Может загореться!
– Не бойся, я же с тобой, – хмыкнул Жересар.
Он внутренне содрогнулся от жалости – несчастный солдат оказался не в то время, не в том месте. Однако такова воля богов.
Маг захлопнул за собой люк и под недоуменным взглядом охранника запер на здоровенный засов, мысленно поблагодарив строителей за такой подарок. Непонятно, зачем этот засов был изнутри. Предположение можно строить разные: например, чтобы магу не мешали работать с содержимым емкости, расположившейся вдоль судна по самой его середине, укрепленной специальными захватами. Из емкости впереди выходила труба, упирающаяся в нос судна, она торчала и снаружи. Это и был выход для страшного вещества, покоящегося в дубовой цистерне, – метательная труба. По бокам цистерны стояли насосы, которые приводились в действие вручную и могли выбрасывать жидкость через трубу на большое расстояние.
– Дай сюда фонарь, – приказал Жересар, принял медный сосуд с огоньком за мутным стеклом, поставил светильник на полку у стены, потом протянул руку: – Дай топор.
– Зачем вам топор? – с внезапным страхом спросил солдат, но лекарь молча вырвал древко у него из рук.
Охранник внезапно понял, что происходит непредвиденное, непонятное, странное, потянулся за висящим у него на поясе мечом, но… умер.
Топор лекаря с хрустом разрубил его голову на две половинки, и помявшийся шлем со звоном покатился по полу. Эти звуки, вероятно, услышал второй охранник, потому что он постучал в крышку люка и негромко спросил:
– Что там у вас? Что происходит?
– Все нормально, – спокойным голосом ответил Жересар, прикидывая, куда лучше ударить. Примерился и стал равномерно рубить стенку емкости, окованной стальными полосами. Твердое дерево подавалось с трудом, но Жересар не оставлял попыток пробить дыру и думал только о том, что, на его счастье, маг обладал довольно сильным телом. Не таким мощным, как у него, Жересара, но сильным.
С очередным ударом доска громадной бочки не выдержала, потекла черно-зеленая вонючая жидкость, булькая, источая невыносимый запах, теперь уже бьющий в голову, отравляющий, удушающий, как дым преисподней. В глазах Жересара плыло, но он продолжал рубить, расширяя дыру, заполняя все пространство между бочкой и бортами судна. Жидкость хлестала резво, как вешние воды с крутой горы, и скоро уровень вытекшей субстанции поднялся выше щиколоток. Убедившись, что жидкость льется как надо, Жересар переключился на борт корабля, решив пробить в нем дыру – пусть жидкость вытечет из него на поверхность моря и достанет до другого судна.
Он уже замахнулся, чтобы ударить, когда вдруг подумал о том, что действует не совсем правильно: а почему не обеспечить свободный выход жидкости через метательную трубу? Если получится, конечно.
Жересар бросился вперед, уже почти по колено в едкой жидкости, и поднялся по лесенке к носовой трубе. Там он с радостью заметил задвижку, перекрывающую выход из трубы, – открыть ее, и выход жидкости обеспечен. Вот только она оказалась на замке, запирающем рукояти открывания задвижки.
Лекарь приостановился, переводя дыхание, и только сейчас услышал крики, стук в люк, удары топоров, врубающихся в дерево, – команда поднялась по тревоге и пыталась добраться до трюма – зачем, непонятно. Достать его? Так уже поздно. Стоит бросить этот фонарь в лужу…
Жересар осторожно поставил фонарь на бочку, снова поднял топор и начал бить по замку мощными ударами, вкладывая последние силы отравленного
