Отправить лазутчиков на уничтожение этих демонических творений не представлялось возможным – Юбар, наученный горьким опытом, окружил крепость плотным строем наблюдателей-стрелков, находящихся от нее на недосягаемом расстоянии. Они контролировали стены, и не было никакой возможности выйти из крепости даже под прикрытием магических амулетов – стены просматривались и простреливались, в чем защитники убедились не так давно. Группа «теней», попытавшаяся спуститься со стены на веревках, была расстреляна лучниками, и только чудом обошлось без убитых – они и были бы, но тяжело раненных воительниц тут же подняли в крепость, и Герлат их вытащил практически с того света – девушки были истыканы стрелами, как швейные подушечки иголками.
Бордонар сбежал по ступеням каменной лестницы, оглядываясь назад и в небо. Направлялся он в бывший трактир, превращенный теперь в лекарский пункт, – здесь удобно греть воду и много места для раненых. Трактирщика, пытавшегося противиться устройству лекарской, Жересар просто выбросил из дверей, как щенка, пригрозив, что оторвет ему голову. Трактирщик поверил.
Жересар сидел на скамье у стола, опустив руки на колени. На нем был надет кожаный фартук, как у мясника, заляпанный чем-то красным, на что Бордонар совершенно не хотел смотреть – от вида внутренностей и крови накатывала тошнота, принц ничего не мог с собой поделать. Не всем же быть воинами или лекарями!
На принца лекарь не обратил ровным счетом никакого внимания, глядя перед собой и погрузившись в какие-то свои мысли, недоступные простому смертному.
Жересар в последнее время частенько сидел вот так, задумавшись и глядя в пустоту. Особенно после того, как он каким-то способом уничтожил два самых опасных вражеских корабля. Каким способом – он отказывался сообщить. Нет, не отказывался, а просто мрачно смотрел и молчал, когда Бордонар пробовал узнать подробности подвига. А когда принц попытался воззвать к совести лекаря, говоря, что должен запечатлеть этот подвиг в веках, записать его в научные книги, лекарь разразился такими ругательствами на настоящем армейском сленге, каких Бордонар в жизни не слышал. От подобных крепких выражений, говорят, уши сворачиваются в трубочку.
Уши у Бордонара не свернулись, но расспросы он прекратил, решив в будущем действовать через Неда, которому Жересар точно расскажет все во всех подробностях.
– Коста, можно с тобой поговорить? – осторожно осведомился Бордонар, заглядывая в темные глаза лекаря. Тот вначале никак не отреагировал, потом скосил глаза на принца и тихо, утробным рокочущим голосом произнес:
– Говори.
– Может быть, не тут? – поморщился принц. – Может, куда-то выйдем? От этого запаха у меня в голове мутится. Да и нечто странное я хочу тебе рассказать… не хочется, чтобы все слушали.
– А что такого странного? Прыщ на причинном месте выскочил? Мыть надо чаще!
– Я рад, что к тебе вернулось чувство юмора, – хмыкнул Бордонар, чувствуя, как у него загорелись уши. Женщины, которые прибирали в комнате, тихонько хихикали и переговаривались, глядя на принца. – Но мне нужно поговорить. Я не знаю, насколько это серьезно, но… может быть важно.
– Ну что же… пошли, – вздохнул Жересар, окровавленными руками развязал завязки фартука, бросил его на скамью. Потом подошел к тазу с водой, окрашенной в розово-бурый цвет, и начал тщательно отмывать запястья, покрытые засохшей кровавой коркой.
– Что, много работы сегодня было? – участливо спросил Бордонар, наблюдая за лекарем.
– Много. Камень в дом попал, пришлось четверым вправлять кости, а одному зашивать живот. Ребенку. Пошли, я готов.
Жересар зашагал к выходу, сотрясая половицы, Бордонар затрусил следом, пытаясь успеть за широко шагавшим лекарем. Догнал он его уже на улице, у крыльца. Лекарь посмотрел по сторонам, в небо и предложил:
– Давай-ка вон там усядемся, под деревом. И солнце не палит, и тихо. Камни сюда не долетают. Ну что же, рассказывай, что у тебя приключилось. Заболел, что ли? Ты извини, что я пошутил, коли так…
– Да я даже рад, что ты пошутил, – объяснил принц. – Ты разучился улыбаться. Надеюсь, когда-нибудь снова научишься…
– Надеюсь, – серьезно сказал лекарь. – Так все-таки что с тобой? Давай-ка побыстрее, а то у меня еще дел полно, да и отдохнуть хотелось бы. Я уже сутки на ногах.
– Сон мне приснился, – решившись, выпалил Бордонар. – Нет-нет, не смейся – сон, но не простой! Понимаешь, все было так реально, так ясно – будто происходило на самом деле! Я проснулся в холодном поту и вначале ничего не мог вспомнить. А потом ка-а-ак… стукнуло в голову – сон! Вспомнил! И решил тебе рассказать. Не смейся, хорошо? Что-то странное в этом сне…
– Не буду смеяться, только побыстрее рассказывай, – кивнул Жересар, откидываясь на спинку скамьи и закрывая глаза, – я в последнее время столько странного повидал, что не удивляюсь уже ничему. Совсем ничему.
– Я спал, и вдруг – моя библиотека во дворце. Та самая, которая погибла во время атаки магов. Во сне она была нетронутой. Мой диван, на котором я перечитал сотни, тысячи книг. Стол, заваленный свитками, – на нем я писал свой трактат. Гляжу – посреди комнаты стоят – Амела и… Санда! Санду я никогда не видел вблизи, но я знал, что это она. Тем более что Санда сама мне представилась. А еще – в комнате сидел дракон!
– Сон есть сон, – кивнул Жересар. – Как дракон может вместиться в библиотеку? Или это очень большая библиотека? Я никогда не был во дворце, так
