– Сумасбродство! – не останавливал он поток нравоучений.
А мне было все по барабану и до лампочки. Я хоть один раз в жизни совершила по-настоящему безумный и шальной поступок и теперь радовалась своей широкой натуре. Будет что вспомнить на старости лет.
– Безрассудство! – заливался курским соловьем Мыр на полянке.
Эйфория начала отступать, и на смену ей пришло раздражение.
– Ты повторяешься! – фыркнула я, все еще счастливая.
– А ты слушай! – внезапно заорал тролль. Приподнял меня и развернул в сторону острога. – И смотри, до чего доводят необдуманные поступки!
Да-а… Майн готт!!! От тюрьмы остались только две стены – да и те норовили обрушиться. Видимо, чтобы не отставать от коллектива.
– Сколько мусора!.. – Это все, на что меня в данный момент хватило.
– А как насчет всего остального? – съехидничал зеленый вредина.
– Остального – чего? – хлопнула я ресницами.
– Твоей подрывной деятельности, – усмехнулся тролль. Он сидел, привалившись спиной к боку Къяффу, и выглядел опустошенным.
– Это все я? – не поверила я ему. – Этого не может быть!
– Но это есть! – Меня еще раз повернули лицом в сторону разрухи и ткнули пальцем в разваленные останки былого военного могущества.
– Слушай, – отползла я назад и попыталась рассуждать внятно: – Я точно знаю, что ничего не подрывала и не разрушала.
В один голос:
– Значит, оно само?! – Сарказм из моих собеседников просто сочился. Нет, пузырился, как пузыри метана в болоте. Если начнут лопаться, мы помрем от вони.
– Само-само, – истово закивала я. – Честное банкирское, я…
– Молчи уж, чудо, – смилостивился Мыр, прижимая меня к себе.
Поуютнее устроил в объятиях и тихо спросил сам себя:
– И что мне с тобой делать?
– Покормить и спать уложить? – скромно высказала я предположение. С толикой лукавства: – Можно еще в баньке попарить… – Посмотрела на запыленную одежду и страшно поцарапанные по какой-то неведомой мне причине большие натруженные руки. Увидела выражение Мырова лица и пошла на попятную: – Но я не настаиваю…
– Чудо, – нежно повторил тролль и, кажется, поцеловал меня в макушку.
Не дожидаясь стражей правопорядка, мы с Мыром взобрались на Къяффу. По причине сильного стресса или усталости – точно не знаю, я надолго вырубилась. Когда очнулась – ничего не поменялось. Мы еще немного поскакали, допрыгали до леса и остановились на поляне. Мыр снял меня с Къяффу, поставил на землю, и тут меня настиг очень важный вопрос:
– А где Монь?
Зеленый немного замешкался с ответом, но все же сказал:
– Неподалеку. Он… немного помогал нам, когда мы бежали из тюрьмы. Пока ползли по стенам, Монь сделал так, чтобы крепость на нас не обвалилась. Скреплял камни и удерживал стены от обрушения. – Вздохнул: – Ни о чем спрашивай. Это сложно…
– Мы с ним встретимся? – расцвела я, понимая, как я все же по животинке сильно соскучилась.
– Дитё! – До нас доскакала няня, и тролль ловко ушел от ответа. – Ты в порядке?
– В полном! – отрапортовала я.
Шмырг помрачнела, сдулась и подошла к нам, грозно посматривая на зеленого великана, словно на врага всего трудового народа.
– Ар’Инна, а где девочки? – запоздало спохватилась я. Скорее всего, достаточно прочистились взболтанные в молочный коктейль мозги. – Они не пострадали?!
– Ушли на поиски новых приключений, прихватив по мужичку на дорогу. Сказали – боевые трофеи! – сообщила няня, стаскивая с шеи наши сумки с барахлом. Отчиталась по имуществу: – Я им выдала по браслету.
– Спасибо! – обрадовалась я. – Они мне ничего не передавали?
– Отчего же… передавали, – важно кивнула няня. – Та, которая с хвостом, сказала, чтобы ты ее в случае чего нашла – она всегда готова предложить свой хвост и разбить яйца. Та, которая «дочь степей», предложила ее тоже не терять. По ее словам – «в мире еще много невзятых ворот». А блондинка просто застеснялась и сказала, что замуж теперь точно не выйдет, такого адреналина никакой эльф не выдержит. К тому же у них не принято рушить замки, а ей сие дюже понравилось.
– Понятно, – протянула я, все еще радуясь хорошему завершению дела.
– Ну что, дитятко, – няня подошла и обвила меня руками, – давай прощаться?
– Почему? – Я обняла ее в ответ.
