– Нет! – заорал Лад. – Понизили! Тьфу! Это неважно! Какая разница!
– Большая, – нравоучительно заметила я. – И жаль, что тебя миновало это знание. Так где Мыр?
– Нас съедят! – завопил чертик, прыгая вокруг меня и наводя коллективную панику. – Живьем!
Ох, бедненький! Красненькому с пятачком в этот раз стра-ашно не повезло. Катастрофически. У меня в банке никто не паниковал! Там царил военный порядок и строгая дисциплина. И вообще… разводить тут психоз и панику имею право только я, как особь женского пола! Остальным в этом праве отказано.
– Подавятся! – Я стояла как баобаб. – Где Мыр, я спрашиваю? Потом перейду к более радикальным мерам, и ваши расчебуки покажутся вам всем просто ангелами!
– Да зачем он тебе? – бесновался Лад.
– Хочу спросить – почем сейчас опиум для народа?! – невозмутимо стояла я на своем.
– Какой опиум? – Чертик застыл в той же позе, как и прыгал.
– Радужный! – соизволила ответить я, под дружное хихиканье братьев, уже закончивших обряжение тела Магриэля.
– Поясни. – Чертенок решил не искушать ни судьбу, ни меня.
Благоразумно. Я, конечно, не собака, но если вцеплюсь… каждый пусть сам додумывает последствия.
– Если на мой браслетик можно купить дом… – начала я, растерянно крутя в пальцах кулон, доставшийся от князя. – То сколько же зарабатывает проводник, чтобы так потратиться на незнакомую, в сущности, девушку?
Лад смутился. Эльфы задумались.
– И вообще… – Я собиралась сказать, что серьги оставила в гареме.
Но тут Лад метнулся к моей торбочке, притащенной братьями со всем прочим барахлом, и ловко вытащил пропажу.
– Смотри! – ткнул он мне серьги под нос. – Они совсем маленькие! Крохотные.
– Лелигриэль! – позвала я надежного эксперта по цацкам. У того глаз наметанный, я еще с базара помню его грамотные замечания. – Сколько стоят эти побрякушки?
– Два дома, – без запинки отрапортовал эльф, задумчиво глядя на Лада. Минуту спустя растерянно выдал: – И вправду тролль хорошо зарабатывает!
– Может, это наследство?!! – не успокаивался один хвостатый хмырь.
– А я – сейф для его хранения! – широко улыбнулась я. Тут краем глаза заметила отползающего в сторону леса Къяффу и гаркнула: – СТОЯТЬ! Мы еще не выяснили, как снимается твоя кожа! Я буду практиковаться!
Осьминогопаук вытаращил глаза и нечаянно вывалил язык. Потом быстро-быстро смотал его обратно и зажал челюсти передними лапками. Пантомима вроде того: ничего не скажу, хоть пытайте!
– Скажешь! – ласковым тоном маньячки со стажем пообещала я. – Все мне расскажешь! И почему оборачиваться умеешь, и зачем маскировался! И для чего за кустами сидел!
Къяффу еще сильнее зажал челюсти и помотал туловищем.
– Не сопротивляйся, красавчик! – оскалилась я, упирая руки в боки. Перевела взгляд на чертика, который тоже, по-моему, уже засобирался куда-то срочно испариться, и вернулась к паосу. – Пока дыши, у меня тут еще дела… Но ты на очереди! – Пока рыжий тринадцатый номер не удрал, опять приступила к нему. – Так где Мыр?!
– Его тут нет! – решил закосить под идиота Лад, быстро сдавая задом.
– Хм, я заметила! – Невозмутимость – мое второе я. Садизм – первое! – Так где он?
– Ну-у… – начал нервозно мямлить Лад, пока я вдевала в уши «два дома». – Понимаешь… он…
На поляну с гиканьем и воплями выскочил отряд расчебуков и с завидным единодушием ткнул в нас корявыми пальцами:
– Жрать!
– Счас! – разозлилась, представив, как я тащу на загривке пятерых раненых мужиков. Легче сразу своей рукой добить! И такое что-то темное и опасное изнутри поднялось… уже самой стало очень страшно. – Стоять молча и не перебивать!
– Еда разговаривает? – прошамкал ближайший ко мне уродец. – Странно!
– Странный – это ты! – выступила я, пока мужчины занимали круговую оборону и доставали всяческие ножики-режики. – Я сегодня папа Карло! И у меня жуткое желание остругать вас всех под Буратино!
– Ее не берем! – решили расчебуки. – Бешеная! Хватай остальных!
– Они тоже заразные! – хмыкнула я. – Мы так давно и тесно общаемся, что они все заразились!
– Отмоем! – зловеще пообещали уродцы и начали обходить нас с флангов.
– Как-то их слишком много! – поделилась я наблюдениями. – И примите в наш тесный кружок Магриэля, пока его тут внизу под шумок не обглодали
