Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу

Я хлестнула его по обнаглевшим конечностям и оскалилась. Блин, этот синий пришелец окончательно выел мои мозг и печень! Что из чего я должна выбирать? Картон против реально страдающего челове… пусть – тролля?

Зачем? Не думает же этот козел, что я окончательно свихнулась, чтобы поверить ничего не стоящим посулам синего человечка? Или это такая дурацкая проверка? Тогда что проверяют? Мою моральную стойкость? Глупо. И к чему оно? Брачных клятв никому не давала.

– ТЫ ОБЕЩАЛ! – Я сердито топнула ногой.

Домир вздохнул:

– Как скажешь, Леля, – подхватил меня на руки, стараясь не встречаться со мной взглядом. Занес в воду.

Вскоре рядом с нами заплескался Римо, а мужчина снова стал синим русалом. Аватар, бабушку его через заслонку! Хотя почему бабушку? Лучше дедушку! Пусть женщина хоть раз отдохнет. Пускай даже на том свете.

– Ты прекрасна, – сказал мне Домир, бережно прижимая к своему крепкому телу и целуя в губы. – Ты мечта. Я завидую твоей зверюшке.

На моих губах остался соленый привкус. Опасаясь любых пакостей, я приготовилась выцарапать чьи-то зенки. Слава богу, не понадобилось!

Мне снова прикрыли глаза. Опять что-то свистнуло рядом – и через мгновение я оказалась на речном берегу. Одна. Быстро оделась, настороженно оглядываясь на воду и высматривая новых знакомых. Но они ушли по-английски, не прощаясь. Да уж… джентльмены.

Приятный, но пустой день… Зато теперь есть время оглядеться и подумать.

Около разложенного костра суетилась няня. В теньке под раскидистой пальмой по-прежнему дрых пострадавший Магриэль. Рядом расположились вялые эльфы, лениво перебрасывающиеся кинжалами, будто заправские цирковые жонглеры.

На противоположной стороне, у пышного куста в тени сросшихся деревьев сидел Лад и тихо беседовал с Къяффу. К ним-то я и направила свои стопы.

При виде меня чертенок встал, но не успел и слова молвить, как я сгребла его за грудки и прошипела:

– И как долго ты собирался молчать, что Мыра посадили в тюрьму?

Глаза Къяффу вывалились из орбит в буквальном смысле. Вытянув свои телескопы на всю возможную длину, осьминогопаук внимательно заглянул сначала мне в лицо, потом позырил на чертика. И подвис, как ломаная Винда МЕ 2000. Вглухую.

– Да-да! – ненадолго отвлеклась я от экзекуции, распаляясь все сильнее. – И не надо удивляться! Мне все известно!

– И кто тебе донес? – разжал стиснутые от ярости зубы Лад, озираясь по сторонам. – Птичка на хвосте принесла?

– Скорее, рыбка! – скромно призналась я. Опомнилась и снова потрясла за грудки. – Как ты мог об этом умолчать!

– И что бы ты сделала? – издевательски поинтересовался чертик, осторожно отцепляя по одному мои пальцы от своей рубашки. – Та-ак… давай подумаем… Разрыла подвалы камер предварительного заключения? Снесла тюрьму? Взорвала замок? Устроила общественные беспорядки?

– Если надо – то и революцию! – отбрила рогатого. – И я пойду его спасать! – уверенно заявила я. – Деньги у меня есть, а с остальными трудностями как-нибудь справлюсь!

Къяффу фыркнул и открыл рот. Я отлепила одну руку от Лада и поймала язык осьминогопаука. Намотала это шершаво-осклизлое веретенообразное образование на ладонь и ласково сообщила бывшему другу и побратиму:

– А ты пойдешь со мной! Потому что должен мне заемчик… по ипотеке. – Сверкая зубастым оскалом, подпустила угрозы, подавляя на корню любые возможные косноязычные осьминожьи возражения: – И не говори, что тебя в город не пустят! Возьмешь у эльфов шмотки, перекинешься в нормальный вид и потопаешь как миленький! Или я буду преследовать тебя словно комар – вреда мало, но надоем страшно!

Къяффу закивал, осторожно и с некоторой опаской отнимая у меня лапками ценный орган.

– Теперь ты, чертик с рожками! – рявкнула я, возвращаясь к Ладу. – Сколько хочешь за помощь?

– Ничего, – пожал он плечами. – Потому что я не пойду туда сам и тебя не пущу.

– Ой, какие мы грозные! – всплеснула я руками. – Уже дрожу зубами и клацаю коленями!

– Ты можешь ерничать сколько угодно, – заверил меня чертик. Его обычно улыбчивый рот сомкнулся в прямую линию, а багрово-алые глазки яростно сверкнули. Топнул ногой. – Но ты никуда не пойдешь!

– Какой ужас, папочка! – ощетинилась я.

Чертик издевательски расхохотался.

От его смеха меня совсем уж понесла кривая по всем буеракам. Видимо, от бешенства заклинило. До смерти не люблю, когда мне что-то запрещают. Даже если это «что-то» крайне вредно для моего организма. Немедленно тянет из духа противоречия перевести данное явление из категории «вредно» в категорию «очень полезно» и убедить в этом окружающих!

– Я не спрашиваю – как ты мне не позволишь, – уперла я ему в грудь указательный палец и уставилась в глаза. Он моргнул. – Я даже, заметь, не интересуюсь – почему! Я просто ставлю тебя перед фактом: либо ты идешь с нами, либо ты против нас. Нейтральная позиция приравнивается к мозговой импотенции и не учитывается!

– Леля, выходи за меня замуж! – внезапно раздалось откуда-то сзади.