Есть он уже не мог.
— Прошу меня извинить, — сказал он Лариэль. Во рту стало сухо, и фраза далась с трудом.
Она не стала спрашивать его о причине внезапного решения, но, выходя из-за стола, он почувствовал на себе ее взгляд. Тристан кивнул Пулу и вдруг споткнулся. Если бы не спинки стульев, на одном из которых сидел б’Анар Ид Па’ан, то он упал бы. Мазук убрал ногу и со злостью покосился на него.
— Неуклюжий щенок!
Па’ан протянул руку и наколол ножом кусок мяса, лежавший на тарелке Тристана. Он откусил половину прямо с ножа и стал жевать его так, что показались клыки и язык.
Тристан гневно посмотрел на него и сжал кулаки, но повернулся к нему спиной. Юноша обратил внимание, как Пулу облегченно вздохнул.
Вернувшись в комнату, он снял ботинки, скинул куртку и рубашку, сел на корточки и принялся что-то чертить на ковре.
Пулу уселся на кровати.
— Что-то не так, маленький брат? Что случилось?
— Даже сам не знаю, — ответил задумчиво Тристан.
— Почему же ты считаешь, будто что-то произошло?
— Черный человек там, — он кивнул в сторону двери, — он смотрит на меня, и его глаза говорят: «Опасность».
— Что ты теперь будешь делать?
— Думаю, какой найти выход.
— Ночью?
— Да.
Тристана уже клонило в сон, когда за дверью в коридоре он услышал голоса. Он замер и насторожился: голос губернатора. И Па’ана. Всего он разобрать не мог и решил подобраться поближе к двери, приложил ухо к щели.
— …транспортный корабль с Ганволда сегодня вечером стыковался на станции Дельта, — говорил губернатор.
— Наконец-то, — сказал Па’ан тоном, похожим на рычание.
— Что с пассажиром? С этой женщиной?
— В сообщении капитана, — продолжал Реньер, — говорится, что после того как ее забрали из поселения, она была направлена в колониальное лечебное учреждение. Врачам удалось нормализовать ее состояние, потом ее взяли на борт, но они считают, что ее болезнь неизлечима.
Губернатор помолчал.
— Надеюсь, что информация, которую получит мой старый друг Лухан Середж, заставит его предпринять наконец действия…
У Тристана все похолодело внутри.
— Моя мать!
Он отскочил от двери и повернулся к Пулу.
— Они доставили на станцию Дельта мою мать и собираются сообщить об этом моему отцу.
Па’ан пожал плечами.
— Может, будет больше эффекта, если дать ей умереть?
— Нет! — Реньер изо всех сил зажал в руке трость. — В этом пока нет необходимости.
— А мне кажется, есть, — мазук преградил, остановившись, дорогу губернатору. — Объединенные Миры никак не отреагировали на ваши провокации, главнокомандующий, разве что укрепили свою оборону.
— Я в курсе, но мы этого не боимся.
— Ваши шансы на успех уменьшаются.
— Я бы так не сказал. Скоро мы соберем в кулак все ударные силы.
— Моих сил уже достаточно, — сказал Па’ан, — для выполнения задачи, поставленной Пашой.
— Что ты этим хочешь сказать? — разозлился Реньер.
Па’ан оскалил звериные зубы.
— Звездному миру моего повелителя нужны люди-рабы, главнокомандующий Сектором, а для него не имеет значения, откуда они. Если не удастся взять рабов на Состисе, то нам хватит их на Исселе.
— Ты, шакал! — бросил презрительно Реньер.
— Это необходимость. И запомни, пожалуйста, губернатор, что я командую солдатами Паши, а они уже в вашей системе.
— Ты не… — уставился на Па’ана Реньер.
Мазук взмахнул рукой, обрезав его на полуслове.
— Заложники, — ухмыльнулся он. — Как-то странно получается порой. Некоторых из них приходится убивать, чтобы возросла цена остальных, — он в
