положении, о нашем неравном браке. О своем недопустимом поведении — как с точки зрения норм поведения, так и собственных принципов. О том, что я вынуждена буду поменять свою жизнь…
Рассвет приближался, время на светящемся шаре мигало яркими цифрами, как когда-то на моей брошенной кухне, где я спасала незнакомца. Тогда я с ними разговаривала — со светящимися шарами. У меня даже было три знакомых шарика со Снежного бульвара. Я была уверена, что эти трое, что провожали меня до дома, — каждый раз были одни и те же. Надо будет их навестить. Поделиться своими страхами и сомнениями, как в старые добрые времена. Небеса, что же я делаю со своей жизнью?
Посмотрела на Андрея — кольнула зависть. Лежит и сладко сопит. «Это первый раз в моей жизни»… Первый раз в моей жизни у меня были отношения. С моим первым мужчиной.
Я вспомнила его приказ — холодный, надменный — когда опять сунулась убрать со стола:
— Оставь
И меня опять подхватили на руки и унесли в спальню.
Вспомнился его голос, которым он говорил с молодыми людьми…
Кто же ты, Радомиров Андрей Николаевич, Великий князь, мой жених? Какой ты на самом деле? Будет ли мне место рядом с тобой?..
А вот странно: когда меня разыскивали сотрудники князя Радомирова — они ведь не могли не поговорить с целительницами? Значит, женщины лгали. Но меня не выдали…
Первые несколько месяцев после бегства я металась по стране. Обращалась ко всем знакомым целительницам, консультировалась у всех, кого знала, — раз за разом выслушивая свой приговор: ждать и не покидать то место, где я потеряла Дар.
И я прибыла в Джанхот. Купила дом, но не смогла просто сидеть в нем и страдать. Подумала, где еще могут пригодиться мои знания, — и устроилась в ближайшую школу для девочек — преподавать биологию и химию. Дети помогали чувствовать себя живой. И нужной… А сейчас мне придется все это бросить.
Появилась своя жизнь — как-то незаметно обросла за год знакомствами в этом городке. Даже, неожиданно для себя, подружилась с несколькими молодыми учительницами. Я привыкла вести дом, вести свое хозяйство. Поскольку деньги надо было экономить, научилась готовить. И убирать. Поняла, что меня это успокаивает…
Подлетел шарик, хотя я не призывала — пять утра. Все-таки они живые, эти шары. Посмотрела на спящего Андрея. Вспомнила, что ему надо много спать, чтобы восстановить силы, — и тихонько выскользнула из кровати.
Да в самом деле! Ладно — свою жизнь! Почему я должна менять себя?! Вот есть у меня потребность со стола убрать — потому что так правильно. Потому что потом отскабливать посуду будет проблематично — даже если не я ее буду мыть! А это… холодное высокомерие, это возвышенное патрицианство… В моей семье относились к этому с презрением и так же воспитывали меня.
Я вытерла глаза, услышала скрип половицы. Поняла, что не одна, — и резко повернулась.
Великий князь Радомиров выглядел не лучшим образом. Всклокоченные волосы, щетина, лицо в темную точку. Расстроенный вид, тоска в глазах.
— Ваше сиятельство! — поприветствовала я его. И даже попыталась изобразить реверанс.
Он тяжело вздохнул, как-то странно на меня посмотрел, словно ожидая увидеть на кухне кого-то другого.
— Разве вам положено вскакивать в такую рань? Как какой-нибудь прислуге?
— Я подумал, что это вестовые, — хрипло произнес Андрей. — Хотел распорядиться, чтобы они ушли.
— Что так?
— Не хотел никого видеть.
— Даже так…
Я сняла фартук, бросила — и отправилась домой. Прочь отсюда.
— Ира, — перехватил он меня на пороге и обнял. — Ира… Я подумал, что ты ушла. Я тебя слышу, я тебя чувствую. Ты додумала свои мысли, встала, оделась и ушла.
— Почему же ваше сиятельство не остановили меня?
— Ира… — Князь устало закрыл глаза, и у меня закрались большие подозрения насчет его сладкого сопения ночью. — В отличие от тебя я представляю — в деталях, — насколько тебе будет тяжело… Это не считая того щекотливого момента, что я подставляю тебя под пули и бомбы тех, кто ненавидит меня. Я всю ночь думал — насколько я имею на это право…
— Даже если я не буду счастлива без вас?
— Не счастлива, но жива…
— Значит, выбор должна сделать я?
— Я свой уже сделал… Но если ты не хочешь быть со мной… Я отпущу. Буду присматривать, конечно. Радоваться за тебя. Любить…
— Как вы видите, я осталась, — ответила злобно — разозлил, сил нет! Поэт. Музыкант. Князь. Аристократ…
