нам первым туда соваться.
Все вышло так, как опытные вояки и предсказывали. Уже скоро первая волна атакующих организованно побежала к стенам Шлейцера, прикрываясь щитами от стрел, которые, как шмели, гудели в воздухе, даже нам в отдалении было их слышно. Рва или какого-то другого препятствия вокруг города не наблюдалось. То есть, может, он когда-то и существовал, в те давние времена, когда Шлейцер был еще не городом, а крепостью, но потом был засыпан, а на его месте выросли лачуги бедноты, которые сейчас превратились в развалины и пепелища, — это, несомненно, нордлиги постарались. Препятствий для наших воинов не оказалось, но и укрытий — тоже, потому уже очень скоро первые тела упали на серый от грязи снег. Но это было ничего по сравнению с тем, что началось позже.
Смола, густая и кипящая, лилась на тех, кто пытался прислонить лестницы к стенам и карабкаться по ним. Причем когда закончился смоляной ливень, его сменил масляный, не менее страшный. Люди, попадая под этот огненный душ, кричали так, что у меня кровь в жилах стыла.
То и дело ухали камни, летящие со стен, и беда тому, кто не успевал или не мог от них увернуться. Добро еще, если эти валуны сразу на месте убивали бедолагу, некоторым не повезло куда как больше, они валялись на земле с раздробленными конечностями, моля о помощи и протягивая руки к соратникам. Но их никто не слушал, воины снова и снова накатывались на стены, стремясь попасть внутрь города, чтобы свести счеты с теми, кто их убивал.
А маги бездействовали, не оказывая штурмующим никакой поддержки. У меня в определенный момент возникло такое ощущение, что я чего-то упустил, что все остались там, на той стороне реки, и, кроме меня, здесь нет ни одного мастера-мага и ни одного подмастерья.
Я был бы рад помочь тем, кто сейчас снова и снова пытался пробиться в Шлейцер, но не знал, чем и как. Все, что я мог, — это смотреть на происходящее и надеяться на то, что отряд монсеньора Лигона так и останется в резерве.
Все новые и новые силы вливались в бой, кипевший у стен. Судя по всему, у осажденных начали заканчиваться припасенные для нас сюрпризы, поскольку ни смолы, ни масла сверху больше не лилось, сейчас лестницы, по которым карабкались атакующие, просто отталкивали от стен с помощью длинных шестов. Это срабатывало, но не всякий раз, тем более наши стрелки тоже не спали, и противник наконец-то начал нести потери. Пока они были не столь заметны, но чаша весов воинского счастья начала склоняться в нашу сторону. Да и ворота, которые все это время десяток плечистых бойцов бодро долбил массивным тараном, начали помаленьку поддаваться. Ну или мне так казалось.
— Вот сейчас бы! — пробормотал я себе под нос, сжимая кулаки. — Ахнуть по полной!
Как-то так получилось, что стоял я на отшибе, рядом со мной никого не было — мои соотрядники отошли в сторону, таким образом выражая обиду на магов, которые ничем не помогали бойцам при штурме. Выглядело это по-детски глупо, но понять их было можно.
— Не ахнут, — уверенно произнесли у меня за спиной. — Пока не ахнут.
— Агриппа, — не поворачиваясь, сказал я и улыбнулся. — А почему ты здесь и со мной, а не близ мастера Гая?
— У тебя, сынок, есть отменная способность влезать в неприятные истории, — пояснил он. — Вот я и пришел дать тебе наставление, практически отеческое, еще до того, как ты отправишься в бой.
И он сделал это немедленно — в смысле дал наставление. Сначала он отвесил мне хороший подзатыльник, а после пнул коленом пониже спины. Больно пнул.
— Надо было бы еще, конечно, порядочно тебя поколотить за то, что ты устроил в Эйзенрихе, — почти на ухо сказал мне он. — «Это Эвангелин, это Эвангелин!» Да сейчас! Это была Виталия. Знал бы ты, как мастер Гай неистовствовал, когда это выяснилось.
— Сильно? — По моей спине пробежали мурашки.
— Не то слово, — подтвердил Агриппа. — Он-то мне поверил и закрутил одну интригу, а надо было совсем другую. С учетом того, какой приз на кону, эта ошибка могла стать фатальной. Может, даже и стала такой, очень уж он зол в последнее время. И, что самое главное — все шишки достались мне, а не тебе. Это даже не самое главное, это самое обидное.
— Почему? — удивился я, подумав было, что мой наставник в боевых науках принял удар на себя. — В смысле — чего тебе досталось вместо меня?
— Он сказал, что я жизнь со всех сторон видел и не должен был доверять словам зеленого юнца, — недовольно пробурчал воин. — Мол, я обязан был остаться и все лично проверить, а уже после этого доносить сведения до него. В общем, опять во всем виноват старый добрый Агриппа. Ну вот что они делают!
Еще одна лестница, покачнувшись, полетела вниз, хороня под собой полдюжины бойцов. Хотя, может, они и выживут.
— Так отчего маги не помогут? — от греха подальше решил перевести тему разговора в другую плоскость я. — Люди же гибнут! С кем нам потом дальше воевать? Ну, я имел в виду — мы же без войска останемся.
— Маги ждут, — хмуро ответил Агриппа. — С той стороны стены есть такие же, как они, но только другие. За островитян, видишь ли, теперь какие-то колдуны выступили, с не виданной ранее волшбой. Все про нее слышали, но никто из магов ее не видел, потому и неясно: то ли это все сказки, которые напугали доверчивых селян, то ли правда. Вот наши теперь и ждут, когда эти незнакомцы вступят в бой, чтобы понять, что к чему. Своими глазами все увидеть хотят.
