Уильям величественно сидел на троне, расправив плечи, мужественный и красивый. Когда я смотрела на него, в груди щемило, сердце билось чуть сильней. Все еще тяжело поверить, что он любит меня такой, какая я есть.
Агнесса закончила речь, и я тоже выпрямилась на своем троне, пытаясь выглядеть под стать мужу.
«Помни, — прошептал голос Агнессы мне на ухо. — С тобой и моя поддержка. Пользуйся ею».
Богиня передала подушку с коронами архиепископу. Мы с Уильямом опустились на колени в знак смирения перед небом. Положили руки на Священное Писание, поклялись беречь и поддерживать мир, препятствовать несправедливости, проявлять милосердие. Несмотря на волнение, мой голос звучал звонко, сплетаясь с звучным голосом мужа, отражаясь от высокого свода.
Архиепископ поднял золотой венец, усыпанный драгоценными камнями, к небу, произнес молитву и водрузил корону на голову мужа. Еще одна молитва — и на мое чело опускается кольцо холодного металла.
Изящное творение из завитушек и сверкающих льдинок оказалось на удивление тяжелым, сидело плотно, неприятно давя на виски.
Так суждено. Венец должен давить грузом не только на голову, но и на сердце. Не бывает легких путей по неизведанным тропам. Главное, выбрать верных попутчиков.
Когда-то я пожелала встретить того, кто не бросит в беде. Кто никогда не отступится. Мое желание исполнилось. Я украдкой взглянула на Уильяма, который смотрелся настоящим могущественным королем, и медленно выдохнула. Прежде чем его найти, мне пришлось пройти сквозь ужасные испытания. И все же оно стоило того.
Главное, не бояться желать.
ЭПИЛОГ
В уютной маминой кухне горела под желтым абажуром покрытая пылью лампочка. На столе, накрытом клеенкой в розах, стояла тарелка с румяными пирожками и пиала со свежим салатом, на блюдечке ждали аккуратно нарезанные колбаса и сыр. Мама, подперев щеку ладонью, с умилением наблюдала, как я с аппетитом изничтожала ее фирменную яичницу, воздушную, как облако. Она пододвинула ко мне банку с домашними солеными помидорами. Я взяла сразу два.
— Оголодала ты в Европах, Светик, — довольно сказала мама, восхищенно следя глазами за исчезающими помидорами.
Пока я была служанкой в Агнессии, Мэй посылала электронные письма родителям якобы из лаборатории в Париже. А потом я вернулась, чтобы отправиться в Европу уже по-настоящему. Не одна.
— Мам, никто не умеет сотворить шедевр, подобный твоей яичнице, даже прославленные шеф-повара.
На самом деле я знала мамин секрет — она шмякала на сковородку солидный кус масла в полпачки, поэтому яичница таяла во рту.
— Доча, хватит зубы заговаривать, ты когда кавалера своего приведешь знакомиться?
Я скрыла смущение, отпивая воды из стакана. На самом деле он давно уже не кавалер, а муж, но к родителям я Уильяма еще не приглашала, потому что он выглядел слишком экзотично для Москвы.
— Сегодня, мам, хорошо? У него дела, а потом он обязательно заглянет.
— Ты хоть скажи, где познакомились? Ничего маме не рассказываешь!
— Мы вместе учимся. Мам, он англичанин, — выдала я заранее заготовленную легенду, внутренне вся сжимаясь от необходимости скрывать правду от родителей.
— Вот как. — Мама покачала головой и пошла ставить чайник на плиту. — Жаль, что не смогу с ним поговорить как следует.
Я взяла пирожок с тарелки и лениво откусила. Мм, с тыквой, мои любимые.
— Уилл выучил русский еще в школе. Всегда интересовался нашей культурой.
На самом деле Агнесса подарила нам возможность легко и просто выучить любые языки. Сейчас, во время обучения во французской бизнес-школе, это знание нам с Уильямом очень пригодилось.
В дверь позвонили. Мама подбежала к зеркалу, оправила блузку на груди, провела расческой по волосам и отправилась открывать. Видимо, волновалась перед встречей с моим мужчиной. Я отряхнула руки и пошла вслед за ней.
За дверью с букетом алых роз в руках ждал Уильям в безупречном костюме серого цвета на широких плечах, с приглаженными черными волосами. Невероятно красивый, мама так и застыла в дверях с открытым ртом.
Знаю, мама. На нашем потоке все женщины на него так реагируют. Хорошо, что у мужа давно выработался иммунитет, иначе я бы сошла с ума от ревности.
Наверное, Уильям тоже волновался, потому что вместо устного приветствия он наклонился и поцеловал маме руку. Вспомнил, что у нас так не принято,
