Энтони рухнул на кровать, закрыл глаза и издал усталый стон.
Я твердо решила не расспрашивать, где он был сегодня вечером, и уж точно не унижаться до вопросов о запахе жасмина на шейном платке. Вместо этого вылетели неуместные слова, крик души:
— Энтони, что я значу для тебя?
Он устало потер лоб, перевернулся на бок, засыпая.
— Завтра поговорим обо всем, Света. Голова раскалывается.
— Прости меня, спи, я не хотела мешать.
— Чего ты добиваешься? — Он приподнялся на локте и посмотрел на меня покрасневшими глазами. — Ищешь ссоры?
— Я всего лишь задала вопрос, на который ты избегаешь ответа, — с болью в голосе сказала я.
— Разве поступки не говорят сами за себя? Я забросил дела, рассорился с братом, бегу по первому зову к тебе, но, раз ты не ценишь, нам говорить не о чем.
Мне очень хотелось ему верить. Хотелось, но не верилось.
Поступки говорят сами за себя, да.
Я поджала губы и спрятала взгляд. Он расстроенно выдохнул и протянул мне руку:
— Иди ко мне. Прости, я очень устал после стычки с Ричардом. Брат против увлечения тобой, а я не желаю ему что-либо объяснять. Он все равно не поймет.
Ричард против? Плохие новости, ведь старший брат имеет огромное влияние на Энтони. Может, оно и к лучшему, ведь в сердце все яснее проступало понимание, что мне тут не место, как бы ни хотелось представить обратное.
Я залезла под тяжелую руку принца, уткнулась носом в шею, прижалась всем телом и обвила его руками, как лиана — стройный дуб. Прощалась. Сердце ныло от боли, будто в нем — открытая рана.
— Я тоже не понимаю. Что ты во мне нашел? — спросила его, надеясь услышать в ответ, что я для него больше чем игрушка.
— Мягкие губы, — прошептал он, лаская уголок моего рта.
Внутри все оборвалось. Поцелуй принца, неспешный и глубокий, заставил слезы катиться по щекам. Быть с ним — чистая пытка, моя выдержка подходила к концу.
— А что ты нашла во мне? — прошептал принц, и в его глазах зажглись тревожные огоньки, Энтони напрягся в ожидании ответа.
— Ты моя чертова сбывшаяся мечта, — глухо сказала я.
Мы ничего так не боимся, как исполнения мечты. Потому что тогда можем ее потерять.
Потекли дни заточения в роскошных покоях принца. Мне запрещалось выходить, но все необходимое приносили по первому требованию. Я превратилась в бледную тень самой себя, скатилась в омут тихого отчаяния.
Сидела у окна, наблюдая за настоящей жизнью, которая проходила за гранью королевских комнат. Стала различать стражников по лицам и придумала им свои прозвища.
Занятия алхимией перестали вызывать интерес. Раньше я ужасно хотела научиться повелевать материей, но с тех пор как оказалась запертой, словно волк в горнице, во мне что-то сломалось.
Энтони не смутило отсутствие интереса с моей стороны. Он все так же заставлял практиковаться в алхимии, особое внимание уделяя тому, чтобы я научилась противостоять его дару, но эта часть получалась у меня хуже всего.
— Ты должна уметь защитить себя хоть на минуту, пока я не приду на выручку, — с досадой повторял он, когда я умоляла о передышке.
Они с Ричардом крупно рассорились. Старший брат называл меня позором и желал стереть докучливое пятно с королевской репутации. Энтони удалось выторговать безопасность, но взамен Ричард потребовал, чтобы духа моего не было вне комнаты принца. И, естественно, обязательств младшего никто не отменял. Поиски богини продолжались.
По тому, сколько усилий Энтони тратил на мою защиту, было легко просчитать, что Ричарду он не доверяет до конца.
Мне было в какой-то степени все равно. Единственным, что еще проходило сквозь прозрачную стену отчужденности, были ленивые мысли о побеге. Но стражники с одной стороны и алхимически укрепленные окна — с другой не оставляли никакой надежды. Дверь, через которую я заходила чистить камины, заперли на замок и замуровали для надежности. Я смогу сбежать, только если спаситель придет и выведет меня за руку.
Меня мучило, что я все еще была очень рада любой крупице внимания со стороны принца, и сводила с ума мысль, что в тот момент, когда я сижу в комнате одна, Энтони гуляет по парку с очередной аристократкой. Окна покоев выходили на парадный въезд, королевский сад располагался с другой стороны дворца, поэтому я не могла убедиться своими глазами. Что ж, воображение бывает не менее безжалостным.
С глухим отчаянием я обнаружила, что вновь оказалась в ситуации, идентичной жизни с Димой, — мужчину, который спал рядом со мной, мало интересовала я сама. С одним отличием — Энтони я поверила.
