— Вы уже расследовали, кем были эти… люди? — спросила я, сглотнув. — Что-то вообще удалось узнать?
— Нет, — со вздохом поскреб макушку Пашка.
Лёлик страдальчески поморщился. Он ведь оборотень, представляю, как шибанул по его чуткому обонянию невыносимый запах крови в разрушенном храме.
— Вообще ничего. Кто-то хорошо заметает следы. Местных опросили, никто ничего не видел и не слышал, посторонних не было, никто из своих не пропадал. Скорее всего, жертв привезли откуда-то из другого места.
Я кивнула, принимая ответ. Почему-то так и думала. Кто бы ни совершал все эти ритуалы, они хорошо подготовились.
Вставали из-за стола мои коллеги объевшимися настолько, что едва дышали.
— Лёлик, Пашка, вам с собой пельменей дать? — позвал парней Василий, стоя у морозилки и в задумчивости глядя внутрь. — Уже есть замерзшие. Мне куда-то нужно складировать всё то, что Арина налепила за сегодняшний день, а места уже нет.
— Спрашиваешь! — оживился Леонид. — Конечно, дать!
— И мне! — ничуть не стесняясь, ответил Павел.
Шеф просто молча встал, заглянул в закрома, оценил и похлопал по плечу домового:
— И мне отсыпь, Вась.
Я не отреагировала. Это было не в первый раз, когда я, увлёкшись и забыв про все на свете, методично лепила ровненькие аккуратненькие пельмешки одну за другой, ничуть не заботясь о том, сколько всего их уже вышло. А так как нам столько не нужно, то сплавляла я все это ребятам. За годы работы все мои коллеги уже не раз и не два получали по внушительному мешочку замороженных пельменей.
— Арина, а ты что, не будешь их есть? — спросил Мортем, с недоумением наблюдая за радостно скалящимися парнями, которым домовой отдавал подмороженные результаты моих сегодняшних трудов.
— Я не ем пельмени. Я их леплю, — спокойно пояснила я. — Вась, а что для меня на ужин?
Глава 11
Уже поздним вечером я сидела в своем кабинете, лениво покачиваясь в кресле-качалке и листая книгу, когда в дверь деликатно постучали и на пороге нарисовался англичанин.
— Можно мне взять что-нибудь почитать? — спросил он, глядя на меня со странным выражением.
Я приглашающе повела рукой, давая понять, что можно выбирать, что понравится. Тео вошел, немного побродил возле книжных полок, беря то один, то другой томик, после чего словно решился на что-то. Подошел ко мне, подумал и внезапно присел на корточки так, чтобы наши лица оказались напротив.
— Ты очень странная, — выдал он вдруг. Я подняла брови, и он продолжил: — Я никак не могу понять, какая ты на самом деле? При первой встрече ты… произвела на меня неизгладимое впечатление и, будем откровенны, шокировала. Потом стала вести себя совсем иначе. Затем наша поездка в Малый Каравай… И вот сегодня…
— Да я такая и есть, — невесело улыбнулась я. — Когда всё хорошо, можно почудить. Когда надо работать — работаю. Кстати, завтра я тебе нужна?
— Нет пока, — покачал он головой, вглядываясь в меня своими необычными разноцветными глазами. — У тебя планы?
— У женщин всегда есть планы, — неопределенно отозвалась я и в продолжение предыдущей темы добавила: — Тебя я, к слову, тоже не могу понять. Ты некромант, маг смерти. Предполагается, что ты должен быть… мм-м… мрачным, нелюдимым, агрессивным. Но ты ведешь себя неправильно. И мне интересно, зачем ты играешь?
— Ну почему «играю»? — усмехнулся он и неожиданно сменил положение, сев на пол и скрестив перед собой ноги. — Возможно, я просто пытаюсь подстроиться под новое окружение, чтобы не вызвать отторжения и влиться в него? Мне предстоит долго пробыть в вашей стране. А вы отличаетесь от нас, и я хочу вас понять. Хочу понять тебя. Мне это важно.
— Зачем?
— Потому что я здесь надолго. Арина, как ты думаешь, откуда я так хорошо знаю русский язык?
— Я размышляла над этим, — кивнула я. — Предположила, что ты изучал его в качестве одного из иностранных. Так?
— Отчасти. Мой род… Магия смерти — это наша фамильная сила. Все Мортемы испокон веков были некромантами. И испокон веков мужчины моего рода уезжали в чужие страны и подолгу там жили и работали.
