Я перевел прицел вправо – интересно, есть ли тропа вниз, через вади? Может, там все заминировано? Подрыв – и все, приехали…
– Что думаешь, мушавер? – спросил подползший Билал.
– Наверх подняться невозможно? По скале?
– Нет, мушавер, лучше не пробовать. Посыплются камни – и беда.
– Я смотрю, не заминировано ли?
– Здесь? Никто здесь не будет минировать, мушавер. Мы пойдем и вырежем пост, как только что сделали.
– Сколько тебе надо людей?
– Двоих хватит, мушавер.
– Я прикрою отсюда. Будь на связи.
– Амиия[121].
Я остался лежать на тропе и, опасаясь потревожить даже камень, подложил под цевье рюкзак, чтобы создать опору. В термооптическом прицеле видны были черные камни, серое небо и едва заметное свечение… значит, там костер.
Трое с ножами ползли по земле, как змеи, приближаясь к цели. Это была их земля, и чужих они не звали…
Словно по команде все трое перемахнули внутрь укрытия, и началась мясня. Мне стрелять было нельзя, можно кого-то своего положить.
Меньше чем через минуту Билал, сам не высовываясь, высунул руку из-за камней и помахал ею. Дело сделано.
Я уже начал вставать, когда заметил – ночью все-таки есть какой-то свет, хотя бы от звезд и луны, – какое-то движение. Вскинул винтовку и замер… по тропе к посту шел человек. Он только что вышел из-за поворота тропы и, кажется, ничего не подозревал.
– Билал, замри!
Человек шел по тропе…
– Один, идет к тебе. Не стреляй.
Хорошо, что есть термооптика. И хорошо, что я не успел начать двигаться, – если бы я успел спуститься в вади, мог бы быть…
Почему сейчас не стреляю? Да потому, что он может свалиться с тропы вниз, да еще не убитым, а раненым. И заорать. Или даже успеть выстрелить.
Боевик подошел к укрытию, и я дважды нажал на спуск. Есть. Светлая фигурка упала внутрь самого укрытия…
Через вади перебрались нормально. Внутри укрытия оказалось четыре человека, с рацией, пятый как раз шел откуда-то. (Проверял посты? Его отсутствия хватятся?) На четверых… или пятерых – «ДШК», «ПКМ», снайперская винтовка «М21», то ли американского, то ли китайского производства, три автомата «АК» и гранаты…
Четверых зарезали быстро и тихо. Как и парой сотен метров до этого.
– Оружие в пропасть, уходим…
Билал покачал головой:
– Зачем, мушавер? Знаешь, сколько они стоят?
Повинуясь приказу Билала, пулеметы и автоматы быстро разобрали, забрали затворы, а само оружие оставили. Потом можно будет забрать. Абдалла забрал снайперскую винтовку и повесил ее себе за спину.
У того, которого пристрелил я, нашли спутниковый телефон. Значит, командир, спутниковые только у них.
Прошли по тропе дальше, она шла в подъем. Пройдя его, мы повернули и поняли, что дальше тропы нет, но есть довольно пологая каменная осыпь, невысокая и пологая. Место опасное – любой подобный склон в горах опасен, это я уже понял. Каменные осыпи нестабильны, только пошевелишь – каменная лавина, и с ней ты съедешь в пропасть. Потому пришлось потратить время на то, чтобы привязать страховку и с ней осторожно найти путь. Но наша осторожность и наше терпение были вознаграждены…
– …Четверо.
– Пять. Их пять… – сказал я шепотом, потому что мне лучше было видно в термооптический прицел винтовки.
Деревня – по данным, что у нас были, заброшенная, – на самом деле была частично обитаема – там были боевики, по засветкам это было отлично видно. Деревня находилась в русле сухого вади, так, кстати, часто тут бывает. Ниже террасы, но на них никто и ничего не выращивает. Террасы строят так, чтобы их не сносило потоком воды во время сезона дождей, но при этом чтобы они задерживали часть воды в количестве достаточном, чтобы на ней вызрел урожай. Но сейчас это уже не имело никакого значения.
Большая часть деревни разрушена бомбовым ударом, это отлично видно отсюда. Вот почему отсюда ушли люди и вот почему никто и ничего не восстанавливал. Отлично понятно и то, почему сюда били, – вон там, выше, вход в пещеры. Он замаскирован, но через термооптику все равно след от тепла внутри виден.
Пещеры слева – это часть горного массива. Справа что-то вроде холма, но намного ниже. На развалинах большого разрушенного попаданием дома теперь наша главная проблема. Пост. Судя по отметкам в оптике, пять человек. И опять «ДШК».
