Только теперь у нас еще и деревня, а кроме деревни, пещера. И в этой пещере… хрен знает, что там в этой пещере. Одно понятно – боевики там есть, судя по тепловому следу.
И даже если будет минометный обстрел, пещера не пострадает. Она и из-за бомб не пострадала, чего ей…
И укрыться нам негде.
– Мы сделаем…
– Стой на месте, Билал…
Я примерно прикинул… а почему бы и нет?
Главное – пещера. Пещеру не разрушить минометным огнем, они могут отступить туда и сражаться за нее до морковкина заговения. Еще неизвестно, сколько их в этой пещере и что у них там есть. Если, к примеру, там есть пулемет крупнокалиберный, то мы не подойдем. А вот если подобраться к пещере тихо и ворваться в нее, вот тогда уже не имеют значения внешние посты, один человек вполне может с ними справиться.
И плюс еще минометный обстрел.
Вопрос только в том, что там, в этих пещерах. Нельзя забывать, что нас мало, даже очень мало. И нас могут раскрыть в любой момент – достаточно устроить радиоперекличку по постам, и все кончено. Посты не ответят – пошлют проверить или сразу поднимут тревогу.
А если одного человека придется оставить сторожить вход, нас будет…
– О чем думаешь, амир? – спросил подползший Абдалла.
Лежащий рядом Билал отвесил пацану подзатыльник.
– Я думаю о пещерах, – сказал я Билалу, – если мы их не возьмем, нам не взять здесь ничего.
– Подмога подойти не успеет.
– Именно. А нас пятеро.
– Шестеро! – возмутился Абдалла.
Билал что-то резко сказал ему на своем языке.
– Нас мало, и каждый на счету.
– Мы можем снять пулеметные расчеты… – неуверенно сказал Билал.
– А дальше что? Эту гору не взять даже бомбами.
– Твоя правда, амир.
– Итак?
– Нас мало, нас не заметят, – сказал Билал, – приказывай.
Черт…
– Идем тихо. Один перебегает – залегает. Я иду первым. Я и кто-то из вас должны постоянно держать под прицелом пулемет. Двое, понял?
– Да.
– И не стрелять. Даже когда мы подойдем близко. Только если нас обнаружат. Понял?
– Понял. Аллах с нами…
Адреналина – даже с избытком.
Я не знаю, как правильно: быстро бежать или, наоборот, идти незаметно. Хочется быстро бежать для того, чтобы как можно быстрее преодолеть опасное пространство и оказаться ближе к исходной точке атаки. Но ты помнишь и о том, что бег – это всегда опасность, человеческий глаз заточен на то, чтобы замечать быстрые, резкие движения, мозг классифицирует их как опасность. Прятаться глупо, вряд ли кто-то сможет спрятаться от тех, кто живет тут годами. Гораздо разумнее идти тихо, не отсвечивая, но и не переходя на бег. Идти так, как пойдет тот, кто имеет право здесь идти…
Так мы и идем. Наше преимущество в том, что большинство из нас – такие же горцы, как и те, кто живет здесь, кто засел вон там, в пулеметном гнезде. Я думаю, если бы это был спецназ, мы не смогли бы пройти. Мы, европейцы, здесь чужие. А эти даже по горам ходят бесшумно. У меня то и дело камешек из-под ноги упадет, что заставляет меня испытывать стыд перед этими людьми, что считают меня отличным воином. Мушавером – так они называют меня. Я не знаю, что означает это слово, как они сказали, так они называли иностранцев, которые учили их.
Пещера все ближе. Мы идем по горному склону, мы вышли из-за укрытия домов, и теперь нас можно срезать одной удачной очередью…
– Тихо, стоп… Стоп, Билал…
…
– Давай повыше…
До зева пещеры метров пятьдесят. Теперь, когда мы так близко, можно заметить, что это замаскированный вход в пещеру. Интересно, что там есть и кто там есть. И сколько.
– Билал…
– Да, эфенди…
