В свете солнца сверкнуло лезвие клинка, но почти тут же раздался звук охотничьих рогов, и послышалось тявканье собак.
— Уходим! Немедленно! — скомандовал Конан, ударяя лошадь в бока пятками.
Скакун сорвался в галоп. Объяснять спутникам ничего было не нужно. Сражаться с зингарцами им больше не хотелось. Выдернув стрелу из туши, поспешил за остальными и Исмал…
Трудно сказать, гнались за ними или нет, но отряд преодолел тридцать лиг на одном дыхании. Лишь покинув фьеф, воины дали коням отдохнуть. Преследователи не решатся нарушить границу соседа…
В одной из деревень путешественники наткнулись на ярмарку — жалкое подобие роскошных восточных базаров. В основном, здесь торговали крестьяне и местные ремесленники. Тут же расположились лудильщики, горшечники и кузнецы. Их заработки были смехотворны, но люди радовались и этому. Впрочем, среди грубоватых изделий иногда попадались и хорошие вещи. Седой старик продавал ножи и топоры из отличной стали. Наверняка, их выковали или в Кордаве или в каком-нибудь другом городе Зингары. Стоили они очень дорого, и лишь немногие землевладельцы могли позволить себе подобную роскошь…
Наконец, удалось сменить одежду Селене. Девушка выбрала простенькое светлое шерстяное платье и перестала напоминать грязного оборванца и попрошайку. По местным правилам, женщины убирали волосы под широкие платки, открытым оставляя лишь лоб, и так же поступила Селена, не желая привлекать к себе излишнего внимания. Приключений на ее долю и без того выпало с избытком…
На небольшой поляне бродячие артисты веселили народ. Жонглеры ловко подбрасывали яблоки и горящие факелы, девушки-акробатки в обтягивающей одежде извивались, словно змеи, музыканты играли на дудках и стучали в бубны.
Но наибольший восторг у крестьян вызывал танцующий медведь. Его держал на цепи мужчина лет сорока. Зверь подпрыгивал под музыку, кружился и ревел. Дети визжали от восхищения.
Зрители в качестве платы кидали в шапку сборщика мелкие медные монеты. У кого денег не было, давал курицу, горшок меда или краюху хлеба. Артисты не отказывались ни от чего. Бродячая жизнь тяжела, ложиться спать приходится гораздо чаще на голодный желудок, чем на сытый…
Неожиданно толпа зашевелилась.
— Господин едет… барон… — послышались приглушенные голоса.
К ярмарке, поднимая пыль, подъезжала конная кавалькада. Впереди скакал совсем юный зингарец в дорогой роскошной одежде. На лице высокомерие и надменность. Видимо, мальчишка недавно получил фьеф в наследство. Повернувшись к шемитам, киммериец тихо произнес:
— По коням! Не стоит встречаться с местным владетелем.
Чужестранцы наверняка привлекли бы внимание мальчишки, и лишних вопросов тогда не избежать. А отряд и так в пути задержался…
К полудню седьмого дня после бегства из замка Радигеса группа увидела на горизонте реку. С запада дул сильный прохладный ветер. Варвар узнал его сразу. Он буквально чувствовал соль на губах… До могучего, безжалостного Западного океана осталось совсем немного.
Путешественники приблизились к Черной реке. Ее ширина теперь достигала полутора тысяч локтей, но вода по-прежнему оставалась темной и мутной. Берега сильно заросли травой и тростником, издали виднелись песчаные отмели. О переправе вплавь не могло идти и речи.
Проехав еще около десяти лиг, северянин остановил лошадь. Вытянув вперед руку, Конан проговорил:
— Кордава.
Киммериец не ошибся. На противоположном берегу, в самом устье Черной, расположилась столица Зингары. Разглядеть город из-за высоких кустов не удавалось, и путешественники двинулись дальше. Вскоре заросли оборвались, и отряд выехал на огромное поле. Здесь паслись большие стада коров и овец. Приблизившись к пастуху, варвар спросил:
— Как добраться до Кордавы?
Смуглый юноша с черными вьющимися волосами показал куда-то на юго-восток.
— Там есть паром. Но стоит он недешево.
— Это не беда, — улыбнулся северянин, бросая зингарцу медную монету.
Найти паром оказалось несложно. Путешественники увидели широкий, довольно неуклюжий плот, обшитый досками и имеющий ограждение из массивных, грубо обтесанных перекладин. Сооружение лениво покачивалось на воде. Переговоры с хозяином несколько затянулись. Он заломил сумасшедшую цену, однако Конан справедливо рассудил, что подобными перевозками здесь занимаются многие. Вряд ли на реке всего один паром… Стоило киммерийцу запрыгнуть в седло, как зингарец тотчас снизил сумму.
В конце концов, сговорились на два золотых, что составляло треть от первоначальной цены. Шемиты завели коней на плот, и два десятка рабов тотчас взялись за длинные шесты: мелководье и слабое течение позволяли обходиться без весел…
Упираясь в дно, невольники не спеша двигали паром к противоположному берегу.
С тревогой и с волнением варвар смотрел на Кордаву. Что их ждет впереди? Неприятные предчувствия теребили душу.
Глава 9
Отряд ехал неторопливо. Мимо них скакали всадники в дорожной одежде, закованные в стальные доспехи рыцари, красивые женщины в сопровождении значительной охраны.
В свою очередь, путешественники обгоняли тяжелые повозки крестьян, кибитки бродячих артистов и лениво двигающиеся караваны купцов. Основную торговлю Зингара вела через море, но связь с Аквилонией, Немедией и Офиром поддерживала на суше.
Северянин не торопился, стараясь рассмотреть Кордаву, как можно лучше. Без сомнения, это сильный и хорошо укрепленный город. Крепостные стены достигают в высоту сорока-пятидесяти локтей, многочисленные сторожевые и наблюдательные вышки, острые зубцы с узкими бойницами для лучников. Вокруг столицы выкопан глубокий ров, заполненный водой, а перед ним находится защитный вал. Не одна сотня рабов погибла при создании этих укреплений. Тем не менее, вид у Кордавы был мрачноватый. Буро-красный камень стен, чересчур угловатые башни, острые шпили храмов, как копья, возвышающиеся над городом. Картину дополняли низкие серые тучи, и мелкий противный дождь. Погода настроение людей не поднимала. Здесь отсутствовала восточная изысканность. До роскоши и изящества того же Аграпура столице Зингары далеко.
Возле подъемного моста стояли шестеро стражников. Хорошая прочная кольчуга, кожаные сапоги, на руках стальные наручи, длинная, до колен, оранжевая накидка, с изображением короны и меча, — это знак принадлежности к армии короля. Каждый дворянин Зингары имел свое собственное войско, и правителю приходилось нелегко в споре с сильными баронами. Во время войн с Аргосом солдаты и рыцари объединялись, но управлять ими было непросто. Разрозненность, а порой и враждебность фьефов друг к другу ослабляла Зингару. Воины у ворот носили массивный овальный шлем, закрывающий переносицу, треугольный деревянный щит держали в левой руке, а в правой — тяжелое копье с четырехугольным острым наконечником… таким гораздо легче пробивать латы кавалеристов.
Придираться к чужестранцам охранники не стали. Получив пошлину за въезд, они беспрепятственно пропустили путешественников в город.
Кордава потрясла шемитов своей грязью и отвратительной вонью. Улицы были выложены булыжником, но камни часто выбивались копытами лошадей, и образовывались большие лужи. После дождей в них скапливалась вода, и случайный прохожий рисковал серьезно промочить ноги или оказаться забрызганным проезжающим всадником. Мимо «барсов» с диким визгом побежал поросенок, его преследовал мальчуган лет десяти. Слышалось гоготанье гусей, кудахтанье куриц и лай собак. Даже центральная улица не превышала в ширину десяти шагов. Скученность зингарцев была ужасающей. Они толкались, ругались, кричали. Разрезая толпу, двигались в нужном направлении всадники. Стоит им хоть немного ускорить шаг, и увечий не избежать. Под копытами лошадей то и дело шныряли грязные оборванные дети. Иронично усмехнувшись, Конан заметил:
— Отличное место для начинающего вора. Украсть здесь кошелек пара пустяков. Теперь я понимаю, почему многие пираты являются уроженцами этого города.
Спешиваться путешественники не стали. Вытянувшись в колонну, они следовали один за другим. Само собой, киммериец возглавлял отряд. Неожиданно раздался громкий вопль Барраса. Офирец отчаянно ругался самыми последними словами. Варвар обернулся и невольно расхохотался. Какая-то женщина из окна второго этажа выплеснула помои и угодила точно в наемника. Сейчас он брезгливо стряхивал с одежды дурно пахнущую кожуру, очистки и кости. Стоило им упасть на дорогу, как словно из-под земли появились три большие крысы. Не обращая внимания на людей и животных, звери приступили к пожиранию лакомства. Лошадь Барраса нервно захрипела и двинулась в сторону, чуть не придавив к стене двоих мужчин. Зингарцы хотели возмутиться, но, увидев разъяренное лицо офирца, и лезвие его огромной секиры, предпочли замолчать и убраться подальше. Наемник погрозил женщине кулаком и натянул поводья скакуна, приводя его в чувство. Конь дернулся и копытом раздавил крысу.
Северянин побывал во многих местах, а потому сориентировался в Кордаве достаточно быстро. На домах висели вывески с изображением предмета, каким торгует лавка, размещенная в нем. Ткачи, горшечники, виноделы, кузнецы, оружейники, ювелиры — недостатка в ремесленниках столица не испытывала. В одном из боковых переулков Конан заметил постоялый двор.
Не колеблясь ни мгновения, киммериец повернул лошадь. Дома в городе строились из камня и дерева и были гораздо прочнее шемитских и туранских.
Стены здесь тоже штукатурили, но из-за грязи и копоти белый цвет давно превратился в серый. Частые дожди размывали покрытие, а потому оно крошилось и сыпалось. Участок земли в Кордаве стоил очень дорого, и хозяева строил здания в два, а то и в три этажа. Внизу располагались лавки, наверху жили люди. Очаг находился внутри дома, и дым поднимался над крышами из прямоугольной каменной трубы. Скученность построек приводила к тому, что во время пожаров выгорало чуть ли не треть города.
Возле постоялого двора был установлен навес, под которым находились лошади посетителей. Стоило путешественникам спешиться, как к ним подбежали два мальчугана лет десяти. Они ловко подхватили брошенные поводья коней.
— Если бы это оказалась не женщина, я убил бы мерзавца! — до сих пор возмущался Баррас, обнюхивая подол своей одежды.
Варвар уверенно открыл дверь таверны и вошел в здание. Внутреннее убранство помещения выглядело куда чище и лучше, чем улицы. Каменный пол из плотно пригнанных плиток, деревянные столы, скамьи, на окнах узорчатые решетки, хорошо пропускающие свет. Для лучшей видимости в особых подставках
